Пытаюсь послать рукам мысленный приказ, чтобы они все-таки стали работать, и, о чудо, пальцы хоть и трясутся, но все же пытаются развязать тесемку, что завязана сбоку.

Шейх неотрывно следит за моими движениями и порывисто вздыхает, когда ткань падает к моим ногам. Теперь я стою пред ним обнаженная, только узоры, что нанесла на меня мулатка, прикрывают мое тело, и оно начинает гореть под взглядом этих черных бездонных глаз.

Его палец скользит по узором, повторяя вьющийся стебель плюща от груди и вниз, обводя пупок и спускаясь к лобку, на котором нет ни одного волоска, кладет на него ладонь, а пальцы просовывает между ног. Я тут же взрываюсь, исторгая любовные соки.

Его взгляд пыхнул адским желанием. Подхватив меня молниеносным выпадом под колени, Шейх забросил меня на плечо и понес на кровать. Ровно двадцать шагов, и я уже лежу на мягкой перине, волосы разметались по сторонам. Успела заметить лишь то, что оттенок их стал более насыщенным, превратившись в яркий жемчуг, и блики от подсветки, что играли на них, были похожи на светящихся мотыльков, прыгающих по ним неустанно. Кожа приобрела белый цвет. Конечно же мне интересно было наблюдать все эти перемены и хотелось понять, с чем они связаны. Но когда рядом промялась постель, все мысли вылетели из головы и остались только те, которые были направленны сейчас на Шейха и на его могучее тело, что нависло надо мной. Только сейчас задумалась о том, что он настолько велик, что я даже не могла себе представить, как он поместится во мне. Паника начала подниматься медленно, и первые отголоски уже сжали горло своими щупальцами, когда рука повелителя скользнула по внутренней стороне бедра и замерла в миллиметре от разгоряченного лона.

— Ты вся такая мокрая, — проговорил он, раздвигая мои ноги шире и удобно устраиваясь между ними.

Я глянула вниз и замерла, увидев, каким большим был его пенис, который призывно топорщился, поднимаясь вверх между нашими телами. Черная кожа натянулась на разбухшей плоти, а красная головка была обрезана конусом, и словно копье, торчало основание в полной готовности. Я от страха скукожилась вся и попыталась сжать ноги.

— Расслабься, Άγγελέ[3]!

Я старалась, и мне даже стали понятны его слова, обращенные ко мне, но внутренний страх невозможно было перебороть. Скорее всего, Шейх сжалился надо мной, потому что в меня скользнул сначала его палец, такой теплый, и начал ласкать меня внутри, заставляя постанывать и двигать бедрами в такт его движениям. Спустя несколько минут, когда я начала расслабляться, к нему добавился второй, и я уже с наслаждением подметила, что мне нравится подготовка, вот именно такой подход, когда не сразу и не с напора, а ласково и щадяще. Я уже откровенно постанывала и наслаждалась процессом, насаживаясь на его фаланги сама.

Пустота. И в момент, когда я отрыла глаза, чтобы узнать, в чем дело, он вошел меня до упора. Я выгнулась и вскрикнула от боли. Но больно было не там, куда сейчас вошла его плоть, нет. Шейх впился в мою грудь и слишком сильно засосал ее в себя, прикусывая чересчур жестко мой сосок то ли в порыве страсти, то ли…

Резкий толчок, и я улетаю в небеса, туда, где тугие волны воздушных масс скручивают тело и пытаются вывернуть все наизнанку, но делают это с изощренной сладкой пыткой. Примерно так сейчас поступал Шейх, резкие толчки сопровождались с посасыванием отдельных участков моей кожи. Я подстраивалась под ритм его движений и наконец смогла уловить его, а он продолжал в это время искать на моем теле более чувственные точки, и ему это удалось. Нежная кожица под грудью оказалась наиболее восприимчива к его ласкам, и Шейх старался. Покусывания переходили в поцелуи, и я трепетала в его руках. Вдруг он оторвал свои губы от моего тела и схватил меня за бедра, крепко сжал их, ускорил движения, вдалбливаясь в меня с неистовой силой. Мне хватило пары минут. Вихрь наслаждения подхватил меня на свои крылья, и после очередного глубоко проникновения я вскрикнула, и меня накрыла волна экстаза, такая мощная, что на несколько секунд я потерялась в пространстве и во времени. Мне казалось, что такого просто не бывает, мое тело скрутила судорога, и я кончила еще раз. Ноги, словно плети, повисли на согнутых в колене ногах мужчины, а руки так и остались лежать недвижимыми, вытянутыми над головой.