— Как тебя зовут? — первый вопрос, хоть и не очень удачный.

Ее руки на миг замерли, а потом продолжили порхать над моей грудью и щекотать ореолы вокруг сосков, выводя на них узоры.

— Я думала, Хелена врет, — отведя от меня глаза, проговорила она, — а ты и правда не помнишь. Даже меня, — обиженным взглядом все же мазнула по мне.

Решив успокоить хоть как-то девушку, я подняла руку и дотронулась до ее плеча.

— Прости, но я не помню как-то местами, — соврала я.

Может, ее так легче будет вывести на откровение. Раз мое, точнее, не совсем мое тело и частичка мозга помнят ее и доверяют, то мне точно не стоит идти в разрез с его желаниями. Возможно, эти вылеты из тела организует бывшая его хозяйка, а уж она-то не может причинить вреда сама себе.

— Хадра, — она бросила короткий взгляд и перешла опять к своему творчеству. — Сегодня я не могу с тобой много говорить, гедзе, Хамас должен видеть в тебе чистую душу. Поговорим после. Если все закончится хорошо, то завтра.

Ее руки, уже закончив рисовать узоры на груди, перешли к моему лицу.

— Ты будешь сегодня неотразима, и даже Халиса уйдет на второй план, померкнув в тени твоей красоты.

Легкие движения, словно обдувал ветерок, порхали у меня на лице. Глаза мои были закрыты, и я могла бы уснуть, если бы мягкое прикосновение чуть выше лобка не заставило распахнуть ресницы.

— Здесь, — легкое прикосновение, — рисуем защитные символы.

Я уставилась на нее.

— Ты всегда так делала, чтобы не понести от Шейха, — эти слова были сказаны мне на ухо и так тихо, что я еле расслышала их.

Я кивнула головой. Еще пара штрихов, и я была готова.

— Вставай, — скомандовала Хадра.

Я поднялась и, оглядев себя, пришла в восторг. Мое тело было покрыто тонкими линиями рисунка. Витиеватые узоры закручивались вокруг моих сосков, и те спелыми ягодами свисали с веток, а снизу, где чуть выше лобка мулатка спрятала замысловатые символы, словно от корня, поднимался вверх побег, раскрываясь у вершины. Боди-арт настоящий.

Я с благодарностью посмотрела на Хадру. Пока мы шли до двери, она мне шептала напутственные слова:

— Станцуй ему, Шейх это любит. И моли о прощении, скажи, что это была случайность, и что ты просто поранилась. Он обязательно тебя простит.

И вот я, склонив голову и согнув спину, выхожу из комнаты, где, теперь точно знаю, живет человек (ну, почти), которой мне сможет помочь.

В коридоре меня уже ждала Хадия, через ее руку было перекинуто платье, как мне показалось сначала, но, когда она его отдала мне, я поняла, что это повязка на бедра. Красного цвета, длинною в пол, она была украшена по поясу мелкими блестящими камнями. Когда же я ее повязала, то увидела, что по бокам есть два разреза, отороченные золотой тесьмой. Я оголила пупок и, пройдясь по волосам растопыренными пальцами, причесала их, глянула на женщину. Та в ответ протянула мне гребень.

— Расчешись, — и двинулась вглубь коридора.

Я следовала за ней, по дороге расчесывая волосы. Как ни странно, они не путались и сразу ложились ровными локонами, накрывая мою спину. Очередная дверь. Хадия остановилась, я замерла рядом с ней.

— Вот и покои Шейха Хамаса. Когда зайдешь, не забудь склонить голову и поздороваться, — она закатила глаза, потому что на моем лице, я это почувствовала даже, вырисовалась паника. — Ты и вправду все забыла?

Почему-то они мне не верили, и где-то на миг в ее глазах промелькнуло сожаление, но оно тут же сменилось злорадством.

— Ну, ничего, если будешь включать мозг хоть иногда, то хуже, чем в прошлый раз, тебе уже не будет.

Она отошла на несколько шагов в обратном направлении по коридору. Обернулась.