По знаку Арата головорезы вскочили со стульев и отошли в сторону.

Официант быстро убрал их початые стаканы с соком и подал Данилову чашечку кофе.

– Доброе утро, мистер Арат. – Данилов поудобнее расположился на стуле, закинув ногу на ногу.

Арат снял тёмные очки, посмотрел на лаковые туфли нового знакомого и, кивнув на проходящую мимо Лолиту и семенящего следом Савватея, спросил:

– Она прекрасна… Простите, это ваша родственница?.. Супруга… или?

Данилов, сделав глоток кофе, смешливо хмыкнул:

– Нет, мистер Арат, я стар для такой молодой жены…

– Что вы! Вы мужчина в самом расцвете сил!

Данилов оценил восточную лесть и, благосклонно кивнув, снова отпил кофе.

– Она мне не дочь и не родственница… Но она не чужой для меня человек. Скажем так: воспитанница…

– Ясно.

– А вы женаты?

Арат посуровел, плотно сжал губы, сказал с надрывом:

– Вдовец.

Не отпускала Шамиля война. Думал, всё – будет отдыхать остаток жизни, удавит только урода Камнева, а дальше будет безмятежно существовать на тёплом побережье. Увы! Проклятые палестинские боевики кого-то там «завалили» в Израиле, и евреи, озверев от горя и ярости, атаковали Газу с воздуха. Одна из ракет угодила в виллу Шамиля. Ему хоть бы хны, и ни один из его ублюдков-телохранителей не пострадал – ни царапины, а её…

Если быть честным, о жене Шамиль нисколько не горевал – оказалась стервозной сукой – не стоило из-за неё стольких людей убивать там, на Кавказе, но она носила под сердцем его ребёнка, его первенца…

Война не хотела отпускать Шамиля.

Своё горе он проглотил молча, с каменным лицом. Кто знает, чего это ему стоило. До сих пор его сердце пребывало в смятении.

Он ждал этого ребёнка, он хотел его. Сына. Наследника. А эти суки из Тель-Авива ни за что ни про что… Ну, бьёте арабов, а он при чём?

У него своя война, там, далеко на севере.

Шамиль велел своим злодеям дать сдачи.

Бойцы быстро и тихо удавили нескольких еврейских поселенцев. Мало!

Взорвали блок-пост, постреляли солдат… Мало!

Взорвали кафе в Тель-Авиве, где веселились студенты.

Шамиль был взбешен – ещё! Ничто не сможет удовлетворить его жажды мщения!

Когда люди Шамиля взорвали школьный автобус, премьер-министр Израиля объявил палестинским боевикам войну. Израильская армия атаковала Палестину. Многих ничего не подозревающих боевиков повязали, уничтожили международный аэропорт Газы.

Становилось слишком жарко. Шамиль экстренно перевёл деньги в саудовские и оманские банки и со своей бандой перебрался в Египет.

Из Грузии в это время позвонил Арсан – Камнев взят.

Шамиль велел архарам заказать «чартер» до Хургады.

Теперь Камнев томился в тёмном подвале, в оковах и грязи.

Шамиль не говорил с ним – он ещё не знал, как казнить его, потому не чувствовал в себе звериной уверенности. С Камневым надо было говорить с позиции силы, а пока, даже в оковах, Камнев был чем-то сильнее его… Нет, не так. Не мог он быть сильнее. Он слякоть и грязь. Шамиль был пока слабее этого урода. Морально слабее. Надо было набраться храбрости, чтобы подойти и объяснить ему свою волю, а это пугало, вводило в ступор. Никогда не думалось, что так сложно будет посмотреть ему в глаза…

Шамиль всё это время нервничал, стараясь «разогреть» себя для разговора с пленником.

Шамиль думал над участью Камнева. Салман, падкий до всякой мерзости, разузнал, что в Кении отморозки придумали аттракцион для богачей – на глазах пресыщенных жизнью иностранных туристов скармливали живых людей диким хищникам… Не просто загоняли в клетку несчастного, а делалось это в реальных условиях. Какого-нибудь опустившегося бродягу ловили на свалке, вывозили в саванну, подальше от жилья, и бросали «на удачу». Ему давали шанс выжить. Любопытные в это время издали наблюдали за судьбой «игрока» в бинокли из прогулочных джипов, пили виски, делали ставки…