– Разумеется. – Он явно сердился на себя, что отвлекся на разговор. – Надеюсь, по возвращении я найду в библиотеке графин бренди, два бокала и вас, – безапелляционно добавил он и снова стал подниматься по лестнице.

«Как будто он считает меня какой-то собакой, которую можно дернуть за поводок, – с негодованием подумала Элли. – Или лошадью, которую дергают за уздцы».

Ройстон, должна сказать, тебе потребовалось немало времени, чтобы добраться сюда.

Как и большинство мужчин, Джастин испытывал при посещении больных определенную неловкость, особенно сейчас, когда навещал не кого-нибудь, а бабушку, к которой всегда относился с огромным уважением и нежностью.

Бледность лица подчеркивала все линии и морщинки, и герцогиня сейчас выглядела на все свои почти семьдесят. Она полулежала на белых кружевных подушках на огромной кровати с балдахином. Не слишком утешительная картина, несмотря на по-прежнему идеально уложенные темно-серебристые волосы и, как всегда, горделиво-властное выражение лица.

Сен-Джасты обретали особую силу духа, если случалось какое-нибудь несчастье. Джастин знал это даже слишком хорошо, его дед долго боролся с изнурительной болезнью. И хотя бабушка Сен-Джаст только по мужу, но силы воли и ей не занимать.

Джастин стремительно пересек комнату и замер у кровати.

– Прости за опоздание, бабушка. Меня не было дома, когда принесли послание кузины Элеоноры.

– Такой проблемы бы не было, если бы ты жил здесь, – ворчливо отозвалась та.

– Мы уже это обсуждали. Это твой дом, не мой.

– Ты герцог Ройстон, не так ли?

Джастин вздохнул:

– Да, разумеется, за все мои прегрешения.

Эдит с неодобрением посмотрела на него:

– Без сомнения, если бы ты жил здесь со мной, это могло бы помешать твоим игорным делам или распутным похождениям, а может, и тому и другому! Какое непотребство задержало тебя сегодня? – с отвращением фыркнула она, но не смогла скрыть вспыхнувшие в глазах искорки.

Джастин сохранял нейтральное выражение, не желая злить бабушку еще больше. Он не хотел жить в Ройстон-Хаус не столько из-за боязни, что она может пресечь его «игорные дела и распутные похождения», сколько потому, что дом ассоциировался у него с постоянным отсутствием родителей в то время, когда он был ребенком, и с последующим одиночеством. Поэтому он предпочитал оставаться в апартаментах, которые занимал до смерти отца.

– Я считаю, это неподходящая тема для внука и престарелой бабушки.

– Почему это мы не должны обсуждать такую тему? Только не говори мне о старости. – Она посмотрела на него с вызовом. – Думаешь, я настолько дряхлая, что не знаю, как развлекаются в обществе молодые холостые джентльмены? И женатые тоже!

– Думаю, молодым меня можно назвать разве что по возрасту, – с сожалением протянул он. Три года герцогства и сопутствующие тягостные обязанности привели к тому, что Джастин в своих развлечениях значительно стал более осмотрителен, одновременно почти не имея времени на личную жизнь.

Возможно, пришло время всерьез подумать над тем, чтобы подыскать себе постоянную любовницу, тихую услужливую женщину, которая с радостью удовлетворяла бы все его нужды в любое время суток и не требовала ничего, кроме содержания и, разумеется, дома, в котором она будет жить. Эту мысль стоит обдумать. Но не сейчас.

– Я приехал не ради обсуждения моего времяпровождения, а из-за твоего пошатнувшегося здоровья. – Он ловко сменил тему. – Кузина Элеонора сообщила, что ты сегодня посылала за доктором Франклином. Что случилось?

– Могу я спросить, почему ты вдруг решил называть Элли своей кузиной? – Эдит величественно вскинула седые брови.