Далее, ко времени вылета я уже знал, что Лена просила отца передать ей какие-либо «вкусняшки» с его фермерского огорода. Даже при изобилии продуктов в московских магазинах всегда приятнее вновь «почувствовать на языке вкус детства и малой родины», не так ли?

Так вот, они несколько раз позвонили мне, чтобы уточнить вплоть до граммов, сколько веса могу забрать без «напряга для себя». Естественно, отбросил все их опасения и категорически предупредил: «вам нет отказа, сколько наберете, все заберу». В посылке должно было быть что-то скоропортящееся, поэтому рассчитал, что заеду к Нине непосредственно при выезде в аэропорт. Затем в день вылета позвонил ей и попросил быть на автобусной остановке, ближайшей к ее квартире, в такое-то время. А она, честно говоря, серьезно удивила меня безмятежным заявлением: «дядя Гочмурад, адрес сообщите, я сейчас сама к Вам на такси приеду». Потом, вдобавок, еще долгое время она не могла найти указанный мной адрес, да и как сумела бы, если я по своей «профессорской» рассеянности вместо номера дома на дальней окраине Ашгабата назвал номер квартиры на четвертом этаже. Когда затем мы (благодаря сотовой связи) встретились прямо у подъезда, она, без раздражения и с долей юмора, показала на табличку на углу дома и с улыбкой сказала: «разве его Вы мне назвали?». Извинился, конечно, сразу же, посмеялись вместе и разошлись мгновенно – ей срочно надо было бежать по отложенным ею важным делам, а мне – упаковывать багаж перед выездом.

Прежде чем перейти к следующей иллюстрации контрастирующей разницы в подходах, позвольте упомянуть забавный факт – я ведь тогда ехал в Москву практически с «пустым карманом». Деньги на путевые расходы меня ждали в подмосковной Черноголовке, до которой еще надо было добраться, если умудриться найти какие-то недостающие рубли на проезд даже в экономной «маршрутке», отправляющейся от Щелковской автостанции.

Так хронологически получилось, что сначала я встретился с сыном своего товарища, чью передачу в Ашгабате я забрал первой. Он встретил меня с «электрички» на выходе с перрона на Павелецком вокзале, и мы вместе поднялись на второй этаж в зал ожидания – не будешь ведь распаковывать чемодан на улице, особенно если с неба капает неприятный дождик вперемежку со снегом. С десяток лет с ним не виделись, поэтому по ходу движения непрерывно обменивались новостями – что да как, и чего он достиг в Москве. Раскрыл крышку чемодана прямо на полу, и оттуда начал подавать ему «наверх» посылку частями. Тут парень резковато, на мой взгляд, чертыхнулся: «вот батя, не мог в сумке передать». Да была сумка, я просто укладывал багаж компактно, чтобы в «чюмодан» все уместилось, причем часть наиболее тяжелых предметов нес в ручной клади, чтобы в аэропорту избежать нежелательных расходов за перевес. Поэтому на правах старшего по возрасту вмиг остановил его: «стой, не ругай отца. Все есть, сейчас достану. Не хочу начинать поездку даже с малого негатива».

Посмеялись, еще немного поговорили. Потом он сказал, что у него дела. Да и смысла особого не было держать его рядом со мной, пока Дмитрий, сын Михалыча, добирался до Павелецкого непонятно с какого района Москвы. Вот только малюсенький нюанс, прежде чем закончу описание данного эпизода – если уж совсем откровенно, то я по укоренившейся привычке «суди других по себе», в глубине души ожидал: «сейчас М. поинтересуется, были ли сложности с лишним весом, и предложит компенсировать возможные траты».

Не-а, я оказался сильно хорошего мнения о парне, которого вроде бы знал с его раннего юношества. Даже если он был уверен, что я откажусь категорически, чисто символически из элементарной вежливости можно ведь было задать подобный, буквально напрашивающийся, логичный вопрос?