– Все нормально? – шепотом спрашиваю я и сама, поддавшись порыву, делаю шаг вперед и кладу ладонь на его грудь.

Глеб кивает и, чуть сжав мою руку, возвращается к бабушке и доктору.

Выхожу на улицу и делаю глубокий вдох, в попытках успокоиться. Направляюсь к своему дому и рассказываю маме про “скорую” у дома Глеба.

– Злата! – всплескивает руками мама и начинает наспех собирать пироги и овощи в пакет. – Ты чего вернулась-то?! Глебу же поддержка нужна, ты же знаешь! Господи, хорошо что машина приехала, а то ее в нашу глушь не дозовешься!

С этими словами, она завязывает пакет и идет обуваться.

– Пойду проведаю и посижу с Зоей! – бросает она напоследок и уходит.

Пойти за ней? Да, вроде бы, Глеб ясно дал понять, что я там лишняя… Прохожу в свою комнату и ложусь на кровать.

___________

*Мизофобия – боязнь микробов и заражения.

*Стереокартинка – особый вид визуальных изображений. Изначально они выглядят как цветные пятна или орнаменты, но на самом деле, при определенном угле обзора, на них можно увидеть спрятанное объемное изображение. Рекомендую погуглить и попытаться разглядеть что-либо;)

11. Глава 11. Свидание №4. Смешанное

Не знаю как так получилось, но меня вырубает, как по щелчку, наверное все из-за стресса. Просыпаюсь я от вибрации телефона, лежащего под боком. На часах двадцать минут десятого, а на экране светится сообщение от Глеба:

“Продолжим наше онлайн свидание или…?”

Как можно скорее пишу ему ответ: “А есть еще варианты?”

“4”, – почти мгновенно приходит сообщение с одной единственной цифрой четыре. Это опечатка или… Отсылаю несколько знаков вопроса и вздрагиваю от звонка в дверь. На улице уже темно и, судя по тишине в доме, – мама еще у бабы Зои. Подбегаю к окну и вижу силуэт Глеба у двери.

С замиранием сердца набираю ему сообщение:

“Заходи”.

Поправляю волосы и помятый костюм, выгляжу ужасно, но переодеваться уже поздно. Открываю парню дверь в дом и открываю рот, чтобы спросить как бабушка, но Глеб прикладывает палец к своим губам и кивает мне на свой телефон, который я сжимаю в руке. Опускаю взгляд на экран и читаю:

“Перейдем на следующий уровень? Из онлайн-свидания в смешанное! Четвертое по счету.”

Сначала не понимаю, в чем прикол, но затем все же пишу ответ, вопросительно поглядывая на Глеба:

“Предлагаешь продолжать общаться перепиской?”

Парень улыбается и кивает, отправляя мне подмигивающий смайлик.

Это так странно, смотреть на человека перед собой, но не говорить. Но есть в этом что-то такое, приятное и романтическое.

“Чай с пирогами?” – пишу я парню.

“С удовольствием”.

Заходим в дом и идем сразу на кухню. Немного неловкое молчание, но я стараюсь от него абстрагироваться. Подумав, я набираю Глебу еще одно сообщение:

“Что было с бабушкой? Как она сейчас?”

Ставлю чайник и, прислонившись боком к столешнице кухни, смотрю на Глеба. Парень хмурится и сосредоточенно набирает мне ответ, кусает нижнюю губу, насупив брови. Пишет достаточно долго, а я все так же жду, под приятное шипение воды в чайнике.

Теперь я, кажется, поняла в чем суть подобного свидания. Он и я видим эмоции друг друга, настоящие эмоции, вследствие чего можем наложить их на текст сообщения. А еще, в данном случае лукавство точно будет видно, как бы я, например, не старалась спрятать свои чувства под пресным текстом сообщения.

Наконец, приходит ответ:

“Ей стало плохо, у нее закружилась голова и она упала на дорожке, возле теплицы. Хорошо, что не ударилась. Я вызвал скорую, оказалось, что она уже несколько дней игнорировала прием своих таблеток. Ее бетонный аргумент – они очень дорогие. Врач скорой помощи отругал, попросил проконтролировать прием. Сейчас все хорошо, с ней мама Софа, сейчас еще она ей даст рвань за пропуск лекарства.”