Что я делаю? Что позволяю делать с собой? Как допустила и дошла до этого?

Безумие. Это какое-то животное безумие. Не поддающееся объяснению и здравому рассудку.

Чувство наполненности пьянило. Его ласки дурманили. Ощущения такие далёкие. Казалось бы, давно забытые. Но от чего-то до сих пор свежи в памяти.

– Моя. – прорычал с очередным толчком. Глубоким. Резким.

– Нет. Не твоя. – выстанывая и царапая его кожу, наверняка оставляя красные отметины. Несмотря на происходящее, хотела причинить ему боль. Физическую. Это какое-то наваждение и желание, не поддающееся контролю.

– Моя, блядь! – врезался в меня с новой силой, заставляя вскрикнуть. Был так глубоко во мне, что задыхалась от избытка ощущений.

То что происходило, сложно было назвать сексом. Мы трахались. Как одичалые животные сношались. Безрассудно. На грани удовольствия и боли.

Хватались друг за друга. Кусались, царапались. Бились зубами во время поцелуев, которые больше походили на звериный голод и попытку его утолить.

Стоны, рычание, хрипы. И уже не разобрать кому из нас двоих, что принадлежало.

По всему телу расползлось знакомое тепло. Внизу живота судорогой скрутило напряжение. А после, как натянутая пружина, выстрелило удовольствие, затопившее до краёв.

– Да, кончай. Хочу чувствовать тебя. – рыча и ускоряя движения.

– Глубже. Хочу глубже. – да! Боже, да! Входил в меня до упора размашистыми и резкими движениями.

Когда стон, словно спазм, стянул горло, Гриша навалился на меня всем телом.

Его движения стали рваными, сбивчивыми. Он вжимался в меня до упора, не сдерживая своего хриплого стона. Последний раз чуть подавшись назад, снова насадил на себя, держа за бёдра.

Оба дрожали. Нас трясло как в лихорадке. Било мелкой дрожью. Воздух в салоне пропитан похотью и сексом. Ноги затекли.

Спустя время, Гриша всё же вышел из меня. Но держать не перестал. По-прежнему придавливал собой к сидению. Так и лежали, пока он не отстранился, помогая мне подняться.

Смотрел на меня всё таким же безумным взглядом. Будто сам не верил в то, что только что произошло.

А вот до меня сейчас в полной мере стало доходить всё произошедшее. Пальцы дрожали, как и вся я сама в целом. Но уже отнюдь не от возбуждения. Отрезвление пришло слишком резко. Будто обухом по голове.

Меня накрывало паникой. Как волной захлёстывало. Словно пелена спала и осознала степень краха. Осознала весь ужас произошедшего.

Продолжая трястись, как лист на ветру, стала приводить себя в порядок. Взгляд не поднимала. Чувствовала, что вот-вот расплачусь. Дёргаными движениями поправляла одежду. Лифчик, блузку, юбку.

– Посмотри на меня. – попытался подцепить мой подбородок, но я увернулась. Шарахнулась как от прокажённого.

– Катя, Катён. Успокойся. Слышишь? Ты ни в чём не виновата. – чеканил каждое слово. Не грубо, но уверенно.

Он правильно счёл мои эмоции. Чувство вины прожигало. Минуту назад я и думать о нём не думала, а сейчас оно травило.

– Не нужно. Дай уйти. – единственные слова, которые произнесла, когда он попытался обнять. С трудом выдавила их из себя. Язык одеревенел.

Кажется, и Гриша не до конца пришёл с себя. Тоже выглядел как пыльным мешком прибитый. Возможно, он хотел того, что произошло. Но точно не ожидал, что это случится. Как и я.

Он не мешал мне. Наблюдал за всеми действиями, глубоко дыша. И только когда дрожащей рукой я открыла дверь и попыталась выйти, придержал.

– Катя, я тебя ему больше не отдам. Я тебя никому больше не отдам. – серьёзно и непоколебимо. С какой-то стальной решимостью в голосе.

Я только покачала головой. Но лица его уже не видела. Слёзы застилали обзор.