Прошло два года, и вот я здесь. С ним. В чужой квартире с видом на проходящие мимо поезда. Шум воды в ванной. Я стою у окна с почти пустым бокалом шампанского. Мимо проходит поезд. Мне тридцать два. И моя жизнь проходит как этот поезд. Мимо меня. Мимо.

– Вот и я. – Голос Андрея за спиной. – Соскучилась?

Больше не хочу так.

– Андрей! – Обернулась решительно. – Нам надо поговорить.

– Т-с-с-с, – он приложил палец к моим губам.

Почему-то я была уверена, что его жена некрасивая, немолодая, неприятная женщина, пока случайно не увидела их вместе в парке. Облокотившись на ограду, Андрей наблюдал как она с сыном катается на лодочках. Я стояла за деревом и рассматривала его жену. Молодая, красивая, весёлая. Она звонко смеялась, махала рукой Андрею, отправлял ему воздушные поцелуи. Он достал телефон, сфотографировал их. Поднял большой палец вверх, мол, классно получилось. В общем, всё у них было классно.

– До клубники не дотронулась. А я так старался, выбирал, – обиженно заметил Андрей.

– Тебе во сколько дома нужно быть?

– Завтра в обед сказал вернусь. Срочная командировка.

А потом она мне позвонила.

– Я – жена Андрея. Твой номер у него в мобильнике нашла. Думаешь, разведётся? Не надейся, – сказала она голосом старой подруги. – Дело даже не в любви. Мой отец его на работу устроил, кредиты помогает выбивать и всё-такое. Так что без меня он ноль без палочки. Поняла?

Да, поняла.

Ещё один поезд прошёл мимо. Интересно, что в вагонах сейчас делают люди? Спят, читают, играют в карты? Есть ли там кто-то как я, чья жизнь проходит мимо. Но мне всего тридцать два. Хочется семью, детей. Я устала проводить вечера одна, в мечтах, что Андрей когда-нибудь разведётся, и мы поженимся. Устала. Больше не верю в наше счастье.

Андрей спит рядом. Если бы не чужая кровать, можно было бы подумать, что мы вместе у себя дома проводим очередную супружескую ночь.

Я больше не хочу себя обманывать.

Тихо, чтобы не разбудить Андрея, встала. Нащупала в темноте одежду. Вышла из спальни. Оделась в коридоре. Может, оставить ему записку. Но что написать? Любила, целую, прощай навсегда. Глупо. Он поймёт без слов.

На улице никого. Старый район. Я здесь впервые. Куда мне теперь идти?

Длинный приглушённый гудок, шум чугунных колёс, ветер в лицо – я ещё успею вскочить в проходящий мимо поезд!

Тени подошла к окну, и Марк увидел, как свет утреннего солнца проходит сквозь неё. Контур тела едва угадывался, поэтому зелёное шёлковое платье казалось одетым на призрака.

– Сегодня утром ты стала ещё прозрачнее, – сдерживая волнение, сказал он ей.

– Знаю, Марк, – Тени спокойно посмотрела на мужа.

Марк вздрогнул и отвернулся… Её глаза, влажные, на фоне исчезающего лица стали ярче прежнего. Он всегда избегал смотреть в них – боялся глубины. От одной только мысли о её взгляде едко щекотало под ложечкой, и кружилась голова, будто стоишь на краю обрыва перед бездной… Тени перевела взгляд в пространство гостиной, залитой тёплыми лучами света.

С трудом сдерживая слёзы от того, что его любимая Тени скоро исчезнет, и он не сможет ни восстановить её образ в памяти, ни встретиться с ней во сне, Марк в иллюзорной надежде спросил:

– Ты что-нибудь чувствуешь?

– Нет. На ощупь ничего не чувствую… Но странно, теперь мои переживания сильнее и ярче, чем раньше. Знаешь, мне никогда не было так приятно смотреть на обычные пятна света на стене. Только сейчас, когда близка к растворению и понимаю, что больше не увижу солнца, я очень остро ощущаю, как прекрасен его свет.

Марк сжал кулаки в отчаянии. Ведь он догадывался, что с женой случится неладное. Опасения возникли, когда Тени стала подниматься вверх по карьерной лестнице. Она пропадала на работе и в командировках. Дом без неё опустел и стремительно покрывался тоскливой плесенью одиночества. Но самое страшное наступило после заражения Тени вирусом потери притяжения.