— А-м-м, — я хватанула воздух ртом.

Нет, не читала, а надо было. Про двухнедельную отработку я и не вспомнила. Кто-то говорил, что в телекомпании это обязательно. Пока найдут мне замену, пока пройдёт стажировка нового сотрудника.

— Вставай, — скомандовала Лесли и вручила мне план для четвёртой студии. — Прямой эфир через восемь часов, а там ещё ничего не готово. Дуй на склад получать реквизит. Увольняется она, — начальница хмыкнула и, сдув с лица, выбившийся из блондинистой причёски локон, зацокала каблучками в сторону кафетерия.

Как я её в тот момент ненавидела!

Придётся позвонить Дану… Если честно — страшно. Прекрасно помнила, что этот псих собирался сделать со мной, если я откажусь от работы сиделки. Я не отказываюсь, но отсрочка в две недели его точно не обрадует. Боже, я ещё и от аванса избавилась. Не вернуть.

Решив повременить со звонком новому работодателю, я пробежалась глазами по плану для четвёртой студии и пошла на склад. Благо он работает круглосуточно, и мне не придётся терять время, дожидаясь, пока его откроют.

В мои обязанности входит помощь Лесли в создании интерьера для съёмок: коврик, стол, ваза с цветами и многое другое — ничего не забыть, расставить всё по местам, которые отмечены в плане. Сегодня в четвёртой студии прямой эфир телемагазина, и он должен начаться через восемь часов. Значит, у нас для работы есть не больше часа. Потом придут осветители и прочие добрые люди. Им нужно пространство для манёвра — его готовит команда Лесли. Мы. Я…

На складе я справилась быстро и почти бегом понеслась в четвёртую студию. Начальницы на месте не оказалось. Чёрт с ней, сама всё расставлю, а потом попробую разрулить всё с увольнением. Нельзя мне терять место сиделки.

Лесли пришла через сорок минут, когда я уже расставила реквизит согласно плану. Она зашла в студию, нахмурилась, выдернула у меня из рук бумажный лист и стала сверяться.

— Ковёр не тот, — нашла первый косяк.

— Как это — не тот? — у меня брови поползли вверх. — Белый, с крупным ворсом, — я ткнула пальцем в бумажку. — Написано же.

— Овальный, — начальница цокнула языком, — а этот квадратный.

— Какая разница?!

— Такая! — завопила Лесли. — Написано овальный ковёр, значит, в кадре должен быть овальный! Ты знаешь, как выглядит овал?!

— Знаю…

— Не похоже, — она фыркнула. — Почему в вазе ромашки? — схватила букет и на квадратный ворсистый коврик упали капли воды.

— Написано — белые цветы, — я пыталась возразить. — Ромашки — белые.

— Ромашки бело-жёлтые, — Лесли поковыряла острым ноготком сердцевину цветка. — Нужны белые.

— Какие были на складе, такие взяла. Там не цветочная лавка.

— Серьёзно? — начальница скривилась. — Такими темпами ты скоро сама станешь дизайнером телеэфира. Решила меня подвинуть?

— Что?.. Я увольняюсь, если что!

— За дуру меня держишь? — она скрестила руки на груди. — Твоё увольнение не больше чем угроза. Надеешься выступить у генерального и получить предложение новой должности. Вот только ты не учла, что у меня есть зубы! — Лесли снова кричала. — Забирай это барахло и неси обратно на склад. И чтобы вернулась с нормальным реквизитом.

Сердито вбивая каблуки в пол, начальница вышла из студии. Наверняка отправится к своей подружке из финансового отдела обсудить меня. У этих дамочек языки без костей и кофе безлимитный. Могут хоть весь день болтать. Работа в команде — трёп. Нет у нас команды, каждый здесь сам за себя.

Теперь придётся на каждую «ромашку» писать бумажку, иначе новый реквизит не дадут. Я сама виновата — инициатива наказуема, но это не давало Лесли права орать. Ещё и обвинила меня. Нужно мне её место? Нет, не нужно!