– Понамарев, нехорошо обижать новеньких, – сзади стоял Иван Андреевич, – скажешь матери, чтобы позвонила мне.

– Он первый, я не виноват.

– А ты, Темирханов, давай домой, – строго сказал Иван Андреевич Мурату.

Тот, сплюнув, пошел в сторону дома. Проходя мимо Лешки, сквозь зубы сказал:

– Ты покойник.

Праздничное настроение было испорчено. Лешка зашел в школьный туалет, вымыл руки и умылся. На улице его ждал Ахмед.

– Вот сука, я же ему ничего плохого не сделал, – возмутился Лешка.

– Может, он хотел пошутить.

– Шутки у него дебильные, лечиться ему надо.

Друзья вышли со школьного двора, как из-за дерева показался Мурат.

– Один на один, – в форме ультиматума он обратился к Лешке.

– Слушай, Мурат, погорячились, и хватит, – вступился Ахмед.

Мурат пошел на Ахмеда, что-то яростно говоря ему по-чеченски. Ахмед почему-то ничего не ответил, а только опустил глаза.

Лешка бросил портфель и крикнул:

– Слышь, ты, чучело, я здесь.

Мурат кинулся на Лешку, который, увернувшись, подставил подножку, и противник кубарем полетел в кусты.

Когда Мурат выбрался из кустов, он был взбешен. Он яростно бросился на противника, но Лешка увернулся, чувствуя за собой явное преимущество. Он не хотел бить Мурата, но неожиданно получил ногой в колено. Резкая боль разозлила его, и Лешка, изловчившись, схватил Мурата за длинный чуб одной рукой, наклонил голову вниз, а второй рукой начал изо всех сил наносить удары в лицо.

Он почувствовал, как рука стала липкой от крови, как вдруг кто-то схватил его руки и искрутил их сзади. Освободившийся Мурат налетел на Лешку и стал наносить один удар за другим.

– Пусти, сука, убью, – заорал Лешка.

В это время Мурат ударил его ногой в пах, у Лешки потемнело в глазах, и он упал. Тут подбежали взрослые, Лешка услышал:

– Вы что, вдвоем на одного.

Он медленно поднялся. Из разбитого носа сочилась кровь. Он поднял голову и увидел в стороне ухмыляющегося Мурата и стоящего с опущенной головой Ахмеда. И тогда он понял, что его сзади держал Ахмед.

Лешка опешил. Все стали потихоньку расходиться, ушел и Мурат, а друзья остались стоять друг против друга.

– Леш, прости, – выдавил Ахмед.

Лешка вспылил:

– Ты, мудило, ты понял, что ты сделал? Я тебя теперь знать не знаю, ты мне теперь никто, – орал он на Ахмеда.

– Постой, Леш, не горячись. Он чечен, если бы я не остановил тебя, у меня были бы проблемы дома, ты же знаешь наши законы.

– Да пошел ты! – Лешка, подняв портфель, пошел прочь.

Первый раз за все время друзья пошли домой разными дорогами.

Лешка шел домой со слезами на глазах. Он плакал не от боли, а от обиды за друга.

Другой дорогой шел Ахмед и тоже плакал. Он не мог понять, почему он должен был поступить против совести. Если бы он не остановил Лешку, то наверняка старики Мурата обо всем рассказали родителям Ахмеда, и тогда у него были бы большие неприятности. Он чувствовал себя подлецом, и ярость и обида от этого дурацкого состояния охватывали им все больше и больше. Ахмед ненавидел Темирханова и готов был его убить. Когда подошел к дому, он увидел улыбающегося Мурата.

– Ты поступил как настоящий мусульманин, – сказал Мурат по-чеченски. – Мы с тобой одной веры и должны быть вместе против неверных, так учит Коран.

– Уйди с дороги, – тихо сказал Ахмед и вошел в дом.

Лешка зубрил ненавистную физику, когда в дверь постучали. Решив, что это пришел младший брат Колька, он в одних трусах отправился открывать дверь. На пороге стояла Танька. У Лешки от удивления открылся рот.

– Ты ко мне? – спросил он, забыв, что стоит в одних трусах.

– К тебе, жених, только у вас что, принято встречать в трусах?