— Очень хотел, — также понизив голос, ответил он. — Но не стал. Как ты думаешь, в чем заключается настоящая трусость? В самоубийстве от отчаяния или в дурацкой жизни без смысла? Те, кто сводит счеты с жизнью, — по-своему большие смельчаки.

Алиса тихо посмеялась.

— Тебя обвиняют в распространении суицидальных настроений.

— Но я не чувствую себя виноватым. Наверное, потому что каждый имеет право не только на жизнь, но и на смерть по своей воле.

— Что же ты не воспользовался своим правом? — спросила она.

Ей словно нравилось задавать провокационные вопросы. Но Люку было не в лом ответить.

— Мне и так нормально. — Конец фразы он почему-то прошептал ей на ухо, изогнувшись как змея. — Однако тех, кто это сделал, я осуждать не хочу.

Его слова болезненно вспыхнули в ее сознании, и пару секунд Алиса даже не могла пошевелиться.

Тут они обнаружили, что Оли уже давно нет. Люк вышел в коридор и вернулся через минуту, посмеиваясь.

— Твоя подруга заблевала всю ванную и вырубилась… Шофер еще был здесь и только что увез ее домой. Ей надо выработать алкоиммунитет, она улетает от одной рюмки. А знаешь, что происходит с такими девушками? Их насилуют, убивают и растаскивают на органы.

— Ты будто знаешь, о чем говоришь.

— Я знаю таких, как она. Но не подумай, что я хоть что-то из перечисленного делал.

— На такого мерзавца ты не похож.

— Правда? А на кого я похож? Расскажи-ка, — доверительно сказал он. — Что-то кроме пластики по раздвоению языка…

Алиса получала странное удовольствие наблюдать за этим человеком и его реакциями. Все, о чем он говорил, было ей близко. Это была не просто беседа, они друг друга понимали.

И ей хотелось сказать, что во многом он похож на нее. Но вслух вышло другое:

— На мима с двумя лицами. Одно смеется, другое плачет. Забавная у тебя шизофрения. Или имидж. Даже не знаю, что вернее.

Люк расхохотался низким смехом, полоснув ее горящим взглядом.

— Тебе бы в мозгоправы идти, Алиса, — чуть сипло добавил он позже. — Могла бы быть психиатром. Ты умеешь задавать верные вопросы.

— Уйди из шоу-бизнеса, — неожиданно сказала она. — Пока от тебя еще что-то осталось.

Их глаза встретились. Люк смотрел с вернувшейся настороженностью, а она выглядела серьезной и мрачной. Будто приказывала ему.

— Не могу, Алиса, — тихо ответил он. — Я, по словам Анри, бесценен в этом деле.

— Если вещь бесценна, ее цена равна нулю, понимаешь?

— И это тоже верно, — развел он руками, чувствуя дурацкий кураж от запоздалого действия алкоголя. — Я ничего не сто́ю ни как музыкант, ни как человек. И к этой мысли, доктор, я пришел уже давно и сам.

Невольно ей стало немного страшно от того, насколько он был серьезен. Люк Янсен — на дне, куда его опустили эти слава и индустрия, а на деле он неглупый человек и интереснее своего имиджа. Но все видели только подростковую горячку в кожаных штанишках.

— Хороший вечер, — перевел он тему, глядя на нее с непонятной усмешкой. — Ты приятный собеседник. С тобой можно говорить так, словно я обычный человек. А с фанатками все тут же отправится по форумам.

— Хельга действительно тебя обожает, — сказала Алиса, слегка смутившись от его искренности. — Ты бы только знал, как долго она ждала этой встречи. Если бы она не напилась…

— А, ей повезло, что она не осталась, — махнул он рукой.

— И что было бы? — полюбопытствовала она.

— Ничего. Мы бы занялись с ней сексом, а наутро ее выставили бы мои менеджеры. — На лице Люка снова появилась ухмылка. — Она ушла бы разочарованная, с ощущением, что ее просто использовали.

Алиса издала нечто среднее между смешком и возгласом удивления.