Вышедший из хаты Сергей увидел сидящих на крыльце стариков и понял, что не упрямство держит деда в деревне, а вот этот пёс, которого дед никогда не предаст. А разве сам Сергей мог бы предать своего друга?

Видно, и впрямь Бог создал животных, чтобы отогревать наши сердца. Даже холодные. Сердце же Сергея холодным никогда не было.

– Аксакалу – наше почтение, – шутливо поприветствовал он Полкана и протянул ему руку. Тот вложил в неё свою лапу. – О чем философствуете? Обсуждаете предстоящий переезд?

Любовно потрепал собаку по загривку и озабоченно произнёс:

– Надо ошейник новый купить да прогулочную цепь. А будку тебе на даче смастерим. По проекту загородного дома нашего мэра.

Сергей говорил о переезде Полкана, как о деле, давно решённом, хотя само решение было принято им только сейчас.

Силантий тяжело поднялся со ступеньки крыльца, потёр ноющую спину и ответил внуку:

– Погоди трохи, не гони коней-то. Мы с Полканом ещё рэзалюцию на твое предложение не написали. Пошли спать. Табе ж заутра у город ехать спозаранку.

Едва рассвет отснятым молоком просочился в окно, Силантий встал с постели. Он включил электрический чайник, подаренный невесткой Лилией на день его рождения, ополоснулся под рукомойником и вышел во двор. Полкан, лениво потягиваясь, вылез из будки, подошел к принесённой хозяином чашке с едой, но есть пока не стал – рано, ещё не проголодался.

Силантий присел на широкое крыльцо, пёс, как всегда, пристроился рядом.

– Что присоветуешь, Полкаша, ехать нам до городу чи не? – спросил собаку старик и погладил его по значительно поредевшей шерсти.

Полкан посмотрел умными глазами на хозяина, положил ему на колени передние лапы и тихонечко заскулил.

– Да ты не журись, – попытался успокоить его Силантий, – Сярога ж говорит, что и тебя не спокине. На даче жить будешь. Во как! Чуешь? – Старик поднял вверх указательный палец и повторил с уважением. – На даче! Да и я, мабуть, там же притулюсь. Будем удвох дачу стеречь.

Полкан убрал лапы с колен Силантия и старческой походкой побрёл к будке.

– Не согласный, – Силантий огорчённо вздохнул. – Но другого выхода у нас няма, друже ты мой верный. Тебе без мяне не след заставаться тут, а мне таксама нельзя больше одному. Сердце ужо два разы прихватывало. Это ещё дети про мою хворобу не ведают, не то подавно у город увезли б. Старость, ничога не зробишь. Хведьке с Лильей спокойней буде, коли я у их на вочах находиться стану. Сяроге не надо буде кажинну неделю мотаться туды-сюды. Да и ты не останешься без догляду, коли я раней тебя помру. Усё. Точка».

И встрепенулся: «От старый дурень. Рассиживаюсь туточки. А уже время Сярогу будить, не то он на работу свою спознится.»

Сергей собирался быстро, по-солдатски. В морпехе служил, не абы где! Силантий гордился красавцем и умницей внуком. Вот всего тридцать пять годков, а уже и в армии отслужил, и университет закончил. Механизмы разные изучил, теперь ремонтом машин занимается. Только жениться никак не хочет. Вот это деду не по нраву.

И ещё ему не нравится, что Сергей навроде буржуя теперь числится, тоже предпринимателем стал. Свою мастерскую имеет, которая фирмой называется. А фирму кличут сервисом. Внук эту фирму с Артёмом, армейским другом, организовал на паях, и теперь они уже не друзья, а компаньоны.

Вот не нравится деду это компанейство, и всё тут. Легкомыслием отдаёт. Надёжности не чувствуется.

Кто в беде плечо тебе подставит? Правильно, друг. А сделает ли это компаньон? Вряд ли. Дружба бескорыстна. Компанейство лукаво. Может, Силантий и не прав, но он думает именно так.

Вспомнилось старику, как приезжал Сергей с Артёмом к нему в гости сразу после демобилизации. Да и потом, когда студентами были, тоже каждое лето наведывались. Хорошее было время. Марья была жива, и парни тогда были ещё просто друзьями. Загорелые. Красивые. Мускулами поигрывают. Весёлые. Каждому восходу солнца радовались. Всех девок деревенских начисто сна и покоя лишили.