– Остается решить один вопрос. – несколько неуверенно сказал я. После чего задал вопрос. – Каковы будут последствия, если мои выводы о виновности либо невиновности генерала в преступлении, за которое он осуждён, вас не устроят? Какие цели или какую цель вы преследуете, поручая мне изучение уголовного дела?

– Для вас единственное последствие – получение второй половины вознаграждения. – ответила она. – Остальное моё дело.

– Хорошо. Мне необходимо оформить соглашение. – ответил я на это. – Приходите завтра в это же время. Но, прежде чем вы уйдёте, я хотел бы услышать от вас ваши личные представления о генерале, в основном меня интересует его личность, ну и все, что вы посчитаете нужным сообщить мне.

– Генерал Юонг Пак – выдающаяся личность. – начала Тхай.

Около полутора лет назад. Камера предварительного заключения центрального следственного изолятора.

– Что произошло? Почему вы молчите? Как могло случиться, что вас обвиняют в совершении такого ужасного преступления? За два месяца никто, даже ваш адвокат не услышал от вас ни слова. – на достаточно повышенных тонах сказала Тхай, обращаясь к единственному мужчине, находящемуся в камере.

Последний сидел прикованным наручниками к металлическому столу. Типичная внешность для корейца. На вид ему можно было дать лет 40–45. Тёмные волосы с прожилками седины. Волевое лицо с высокими скулами и удивительно жестким взглядом карих глаз. Лицо чисто выбрито, благодаря чему виден длинный узкий шрам, идущий вниз от губы, и заканчивающийся практически у шеи. На нём была серая линялая роба, с белым ярлыком, пришитым в области сердца, на котором черным цветом вышиты какие-то иероглифы.

На вопрос Тхай, он никак не отреагировал. Лишь взгляд его устремился мимо неё, а губы сжались в тонкую полоску.

Поведение генерала Юонг Пака, а это был именно он, видимо разозлило Тхай. Её глаза гневно блестели, руки всё время теребили папку с какими-то документами, которые лежали перед ней. Она глубоко вздохнула, после чего вскочила со стула, и практически подбежала к генералу.

– Генерал, что всё-таки произошло в тот день?! Ни я, ни все остальные не понимаем, почему вы молчите. Я разговаривала с вашим адвокатом, он рассказал, что за два месяца следствия, вы не сказали ему ни слова. Вы не отвечаете ни на вопросы следователя, ни на вопросы адвоката. Вы отказываетесь разговаривать со мной, с Куангом. Ваша жена неоднократно звонила мне, чтобы узнать новости о вас, так как вы не написали ей ни одного письма, ни обратились к следователю с просьбой получить свидание с ней. Своим молчанием вы подогреваете слухи о вашей виновности! Люди стали бежать от нас! И это всего за два месяца! Мы теряем сторонников, скоро в нашем движении останется лишь горстка людей. Мы теряем поддержку населения. Восемь лет трудов псу под хвост. Генерал, вы просто не имеете права молчать в такое время. Люди должны знать правду. Хоть выборы и прошли, у нас есть пять лет для того, чтобы вернуть утраченное. Помогите нам и себе!

По глазам Юонг Пака было видно, что он внимательно слушает Тхай. Лицо же осталось беспристрастным. На её слова он никак не отреагировал. Это её совсем подкосило. По лицу Тхай было видно, что возмущение, которым она была переполнена, переходит в отчаяние.

– Как вы можете так поступать? – скорее прошептала, чем сказала, Тхай. На её глазах появились слёзы.

– Передайте жене, что так было надо. – неожиданно произнёс Юонг Пак. – Она должна понять, думаю. Со временем, поймёшь и ты.

– Что надо? Убивать? Или быть обвинённым в убийстве? Для чего? – спросила Тхай. – Что она должна понять? Что ваша жена должна сделать?