Впрочем, неприличное у нас с Беляшкиной уже и так имело место быть. Так что краснеть как подростки было поздновато. Правда, о том разе она не помнила вообще, а я… А я вдруг понял, что ни о чем не жалею. Что сделано, то уж сделано. 

Мои философские размышления вдруг прервались выразительным «ой». 

- Что случилось? - живо отреагировал я. 

- Нам кажется памперс надо поменять, - извиняющимся тоном сообщила мне Беляшкина. 

А бабуля, похоже, пришла по данному поводу в неописуемый восторг. 

- Ой, а кто это у нас тут покакал? - засюсюкала она с Романом. 

Ну, надо полагать, ребенок-то как раз отлично знал ответ на этот вопрос. Даже загукал довольно, с чувством выполненного долга. 

А я понял, что растерялся. Что делать-то? Остановиться и дать возможность поменять подгузник или как там называется это добро? Или быстро мчаться к дому Беляшкиной? Но впереди маячила пробка, а позади меня начал маячить характерный запах… 

И тогда я понял, что лучшее решение - это отвезти всех к себе. Благо застряли мы аккурат в центре города, где я и жил. 

- Скоро будем у меня, - коротко известил я. - Сделаете там все, что нужно. 

Десять минут спустя я открыл перед процессией из бабули все с тем же караваем и Оксаны с Ромой двери своей квартиры. И в тот же момент понял, что попал. 

- Димочка, ты вернулся? - донесся до меня знакомый голос. 

Да бл*дь! Только не это! 

- А я тут твои трусишки постирала, - заявила сходу мама, появляясь в коридоре. К моему стократному ужасу - с этими самыми трусишками в руках. 

С рисунком из оранжевых, мл*ть, морковок. 

Я прислонился к стене, едва не застонав. Мало того, что теперь придется объяснять, кого я привел домой, так еще и мои трусы стали достоянием общественности. 

Ах нет, трусишки. Это куда унизительнее. 

- Милые трусики, - первой пришла в себя бабуля. - Оранжевый нынче в моде, в телевизоре говорили, я слышала! 

Второй очнулась мама. 

- Ой, а у нас гости, - обрадовалась она и, к счастью, убрала в сторону проклятые трусы. - Ох, а кто это тут у нас? - всплеснула она руками и потянулась к Роману. 

- Это мой внук, - с гордостью заявила бабушка Оксаны и тем же тоном добавила, словно говорила о каком-то достижении: 

- Он только что покакал. 

Я хмыкнул и чуть не заржал в голос. Все происходящее напоминало пошлую комедию. 

- Ой, да, надо памперс поменять, - пришла в себя наконец и Беляшкина, а следом за ней и я. 

- Мама, это моя сотрудница, - представил я Оксану официальным тоном. - И ее бабушка… 

Тут я замялся. Познакомиться мы как-то не успели. 

- Надежда Петровна, - как всегда не растерялась бабуля. 

- Надежда Петровна, - повторил я. И пояснил: 

- Я подвозил их домой и вот… 

- Так давайте же менять памперс! - перебила моя мама так радостно, будто ей не мешочек с какашками привалил, а по меньшей мере миллион баксов. 

Я отлепился от стены и почувствовал, что надо срочно выпить. Потому что сегодня мне явно будет не избежать очередных разговоров об ожидании внуков. 

- Располагайтесь, - буркнул я напоследок для порядка. 

Но меня уже, собственно, никто и не слушал.

9. Глава 9. Оксана

Шеф удалился и мне стало легче. Я себя чувствовала чужой. И во время выписки, и когда Терлецкий вез нас на машине домой. Как будто именно я была тем элементом, который выбивался из общей картины. Впрочем, так было всегда.

«Она слишком жирная и не подходит нашему кругу».  

«Посмотрите, девочки, какие мы стройные. А она… она же просто корова!» 
«Господи! Когда же она уже жрать перестанет?!»  

Такие фразы я слышала мысленно каждый раз, когда оказывалась в непривычной компании. И была бы с ними согласна, если бы знала секрет того, как «перестать жрать».