Спустя какое-то время он обнаружил себя лежащим на плоской вершине высокого обрывистого утеса, стоящего на краю горной гряды и касающегося бурных волн могучего океана. Над головой было темное ночное небо, расцвеченное россыпью звезд, которые с холодным и равнодушным мерцанием смотрели на его страдания. Сильные волны с шумом бились о скалы внизу, холодный ветер остужал уставшее тело дракона, и он же подхватил и унес вдаль одинокую слезу, скатившуюся по его чешуйчатой щеке.

Дикий лес велик. Он свято хранит свои тайны. Согласно древним преданиям этот лес живой. Последнее время он становится все более безразличен и все глубже в него проникают люди, но если он захочет, то никто и никогда не найдет беглеца, укрывшегося под его ветвями. Кого лес пустил в глубину своей чащи, он прикроет лучше любого мага. Поэтому дальнейшие поиски бесполезны. Алекс понимал: ему придется довольствоваться тем, что он точно чувствует – его любимая жива, а значит, нужно набраться терпения и опять ждать. Возможно, он слышал зов ее души только до тех пор, пока она окончательно не слилась с телом, в которое попала, а если теперь они одно целое? Если девчушка по рождению дитя человека и эльфа? Вряд ли она сможет позвать или сама услышать его, поэтому найти ее будет сложнее.

Алексавель лежал и думал о том, что он с полным правом может называть свою девочку малышкой, ведь и в той, и в этой жизни она намного меньше его ростом, а сейчас еще и младше лет на триста. Видимо, в разных мирах и время течет по-разному: ведь сам он в этом мире уже более ста лет, а вот его телу – триста.

Неожиданно для него самого пришли воспоминания о том, как он появился в этом мире. Дракон с теплотой вспомнил приемных родителей, которые до сих пор не знают о его прежней жизни, но отогрели его озябшую от потерь душу и сделали для него все, что было в их силах. Их настоящий сын в возрасте ста пятидесяти лет попал в сильнейшую грозу, не справился с переменчивыми потоками воздуха и упал. Сильно разбился. Они искали его трое суток, потом еще целую десятину боролись за его жизнь и, только поняв, что, несмотря на физическое восстановление, он не приходит в себя, по-прежнему оставаясь в лике дракона, обернули его в магический кокон, как больного младенца. Целых пятьдесят лет, никого не слушая и не поддаваясь на уговоры о бесполезности их усилий, они своей магией поддерживали тело сына, и, когда вопреки всему молодой дракон зашевелился и вздохнул самостоятельно, он увидел около себя пару, как он тогда подумал, людей. Удивительно красивая молодая леди и высокой мощный мужчина были похожи лишь в одном: у них обоих серебрились волосы на висках и по щекам текли слезы, при этом, судорожно обнимаясь, они улыбались.

Радуясь тому, что он жив, они вместе с ним заново прошли все этапы взросления, учили говорить, ходить, летать, дали знания о мире, научили перекидываться, возвращаясь к человеческой ипостаси. Не жалея времени и сил, отец учил его бою на мечах и магии. Они отдавали ему свою любовь и заботу безоглядно.

Он всей душой полюбил их и никогда не упрекал за излишнюю опеку. Не желая огорчать дорогих ему родителей, Алекс решил не говорить им о том, что, глядя на их страдания, боги вселили в тело их сына чужую душу из другого мира. Он просто как мог заботился о них и от души радовался, когда у него пятьдесят лет назад появились сестрички, и мама-драконица буквально помолодела, глядя на них, а у всегда сдержанного и внешне сурового отца глаза частенько подозрительно блестели.

И только ожидание появления своей пары тревожило молодого дракона до сих пор.