В таких случаях люди обычно стараются доложить своим родственникам о том, что они живые и здоровые. Но связи не было. Все операторы демонстративно проигнорировали своим вниманием этот лесной уголок. Кроме того, на таком холоде все аккумуляторы телефонов ускоренно превращались в бесполезные элементы. И единственный доступный способ для их зарядки – попросить ближайшего лося или оленя сбегать в известный только им населенный пункт. Но без всякой гарантии их обратного возвращения.

Пока бывшие пассажиры нашего неудачного рейса шумно разговаривали друг с другом, настойчиво и быстро среди них стал появляться еще один спутник всех попадающих в аналогичную историю – холод. Через нарушенную, а кое-где и практически отсутствующую герметизацию швов и стыков, минуя остывшие элементы конструкции, устройства и приборы, со всех сторон непрерывно поступал поток холодного воздуха. Наконец, наступил момент, когда люди, одетые совсем по-городскому, начали замерзать.

Наверное, поскольку я бегал по самолету в попытке найти хоть что-то мало-мальски полезное, холод дошел до меня несколько позднее, чем до других. Насколько я знаю, в стужу, в первую очередь, начинают мерзнуть ноги. Ведь наши, предназначенные для города сапоги и обувь на тонкой подошве, без разницы с натуральным или искусственным мехом внутри, никогда не смогут согреть в сибирские холода.

Нужно было немедленно принимать какое-то решение, а не смотреть на должностной уровень нашего сообщества. Это бесполезно. Опыт показывает, что чем выше должность, тем менее человек приспособлен к отклонению от комфортных условий существования. Хотя и соглашусь, бывает множество исключений: люди, увлекающиеся туризмом, или альпинисты. Да и еще теща моего соседа. Говорят, что она как-то морозной ночью искала своего несчастного зятя. И если бы не она, то даже страшно представить, что мог отморозить несчастный человек. С тех пор зять глубоко уважает свою тещу.

Ну и последнее из моих комментариев о холоде. Мне рассказывали, что женщины действительно ощущают холод интенсивнее мужчин. Причины точно объяснить не могу, но среди нашего спасшегося коллектива женский пол был представлен только одним человеком – моей начальницей. Только наблюдая за ней, можно было экспериментально проверить, насколько правильна предложенная теория.

А наши люди стали делиться на части – по своим представлениям о путях спасения. Одни старательно пытались укутаться извлеченными из чемоданов вещами и даже содранными в переходах шторками. Другие мотались по тому, что еще осталось от самолета, с непонятной для них самих и окружающих целью. А нам всего лишь был нужен хороший костер. Общее благоразумие отказалось от его разведения внутри корпуса. Несколько человек, в том числе и я, вышли на улицу. Для этого пришлось пройти остатки грузового отсека. Перед нами предстала унылая картина, еще раз показывающая, как нам повезло – при посадке самолет остался без хвоста и даже части грузового отсека. Однако пол находился не слишком высоко над поверхностью Земли. Скорее всего, от нашего шасси осталось только одно воспоминание.

Рядом с самолетом снег оказался не слишком глубоким, по крайней мере, можно было осторожно передвигаться, не набирая его даже в короткие мужские полусапожки. Теперь мы старательно вспоминали кто пионерские, кто скаутские навыки. Кое-как наломав ветки и приспособив для растопки журналы, мы развели красивый полыхающий костер. У него был только один недостаток – возле него нельзя было стоять. От костра во все стороны распространялся страшный жар, а люди продолжали сильно мерзнуть. Какой-то мужчина, ранее все представились, но запомнить имена сразу сложно, подскочил к костру и отбросил в сторону часть веток. Жар заметно ослаб, и появилась возможность подойти ближе к костру. К этому времени вся наша компания собралась возле него. Подошла и моя начальница в сопровождении своего верного ординарца Чурбакова. Даже в этих условиях он старался выслужиться перед своим руководством.