Ну, я сумку повесила в прихожей и стала подниматься по лестнице…

Небольшое отступление. Стояла ранняя осень, тепло очень было. Одета я была в тот день в белую джинсовую юбку, белую футболку и красные лаковые босоножки (это важно). И, поскольку царил полнейший ажиотаж, пошла как была.

По дороге наверх, по всей лестнице, стояли соседи, переживали, переговаривались вполголоса. На площадке перед квартирой мрачно курил Люсин муж. Мне хмуро доложил, что Скорую вызвали, поскольку Люся хотела с собой покончить. И вот, безо всякой моральной подготовки, с этой только вводной, я и ввалилась на место происшествия.

Люся всё ещё была в ванной. Туда я и пошла. В те времена мы все держали свои ванны наполненными водой, дескать, если отключат воду, то будет "хоть чем туалет смыть". В данном случае ванна, видать, тоже была изначально наполнена. Может, Люся, до того, как вены резать, пыталась утопиться – не знаю. Но факт, что везде – на полу, на полках, в раковине и в самой ванне была вода… Ну как, вода. Кровь дело такое, буквально пары капель на ведро достаточно чтоб вода стала жутко-красной, почти как чистая кровь. Та ванная комната выглядела, будто в ней зарезали быка. Или слона. Кого-то крупного, короче. И не сразу зарезали, а сначала ранили и потом долго-долго ловили… А животное, истекая кровью, носилось по полу и стенам, периодически забегая на потолок…

Вся моя медицинская подготовка ограничивалась уроками НВП в школе. Когда учили, как оказывать первую помощь на поле боя. Я была отличницей и точно знала, что при кровотечении нужно наложить жгут выше ранения. И непременно под жгут положить записку с временем наложения, поскольку при "передержке" пострадавший может лишиться нафиг всей конечности.

Люся была уже спокойна, видать, помирать-таки не хотелось. Поэтому на предложение перейти из ванной в гостиную, радостно почапала к дивану, а я стала искать что-нибудь для жгута. Вам любой военрук подтвердит, что своевременное оказание помощи – залог успеха. Я торопилась, и из подходящего нашла только утюг… И не нужно ржать. Что смогла, то и нашла. И приступила к процедуре.

Люся была правша и вены резать пыталась на левой руке. И не на запястье, а совсем у локтя. Я замотала ей левую руку выше локтя шнуром от утюга. Ну а сам утюг-то куда? Его я мудро дала держать в правую руку, лежащей на диване Люсе (нехрен прохлаждаться, делом займись).

Тут до меня дошло, что благим матом орёт наследник благородного семейства, ему меньше года было (а дочка, видать, в школе была). Ну, я пошла, взяла его на руки. Я с детьми не особо умею обращаться, а тогда и вообще. Дитё примолкло. И у меня как-то настроение начало приподниматься, вроде кризис миновал, всё путём…

Думаете, всё? Нет! Как раз в эту минуту относительного покоя повеселевшая Люся (всё ещё под впечатлением от глубины моих медицинских познаний) спросила слабым голосом: "Как ты думаешь, мне нужно трусы надеть?"… Честно признаюсь, такого поворота в сюжете я не ожидала. Нет, ну я понимаю, что человек может шастать у себя дома хоть нагишом, но идя на такое чёрное дело как суицид, можно было бы задницу прикрыть, не?..

Я тут же авторитетно заявила, что негоже ждать эскулапов дезабилье. Люся попыталась подняться с дивана, я рявкнула команду "лежать"; она сначала запротестовала, что трусы я не найду, но потом посоветовала поглядеть в детском манеже… Она была права с той точки зрения, что без её наводки на манеж я бы в жизни не догадалась там искать. В руки брать я это не могла, поэтому поддела какой-то игрушкой и отнесла владелице.

Нарисовалась очередная проблема. Трусы были на самом деле не трусы, а, что называлось тогда, пояс. К нему предполагалось цеплять чулки, он был эластичный и труднонадеваемый. Многие женщины носили тогда эту приспособу (которая являлась страшенным дефицитом, покупалась у спекулянтов и производилась в ГДР-е) с той же целью, с какой сейчас носят "худящее" бельё. Надевать на Люсю трусы-пояс я была морально не готова. Но и "отступать некуда"…