— Добегалась!

— Ага! — смеётся. — Так не веселилась уже лет сто.

— Пять.

— Что пять?

— Пять лет не веселилась.

— Не думай Клинский, что я не умею без тебя веселиться и совершать всякие глупости.

— Может и умеешь, а может и нет. Кто знает.

— Ну доказывать, а тем более тебе, я не собираюсь. Так что, Темочка, чао. Спасибо, что проводил, — и пытается вырвать руку из моей.

Но я не могу ее отпустить. Не хочу или не получается. Я не знаю. Вместо этого я резко прижимаю Марину к стене и целую ее в губы. Я вижу даже в темноте, как широко распахиваются ее глаза. Как удивление сменяется на желание, и девушка разрешает целовать себя. Я и хотел бы целовать ее пухлые губы нежно, не торопясь, исследуя каждую забытую трещинку, но не могу. Я целую так, словно через секунду умру. Как будто мне наденут на голову мешок, отведут к гильотине, и я распрощаюсь со своей жизнь раз и навсегда.

Быстро врываюсь в ее рот своим языком и, клянусь Богом, стону. Только он один знает, как я желал этого столько времени. И Марина отвечает мне, обхватив двумя руками мою шею. Мы как подростки, спрятавшиеся от родителей. Все делаем быстро и максимально страстно. Углубляю поцелуй все сильнее и сильнее. Наши языки переплетаются между собой, как идеальные половины одного целого. Опускаю одну руку девушке на талию и спускаюсь все ниже, забывая обо всем. Но в одно мгновение все прекращается, как сон. Бах! И ты не спишь. Так и сейчас.

— Клинский, твою налево! Что ты творишь?

— Я? Ты хотела спросить мы?

— Нет никаких мы, Артём. Господи! — и вытирает губы. 

Этот жест мне чертовски неприятен. Как будто это самое противное, что с ней случилось.

— Забудь, что это все было только что! Я ухожу!

И снова она убегает, но я не следую за ней. На сегодня хватит. И я ни за что в жизни не забуду, что только что было. Это очередной поцелуй, который попадает в копилку моих воспоминаний о Марине Никольской. И я очень надеюсь, что он не последний.

14. 13

Глава 8.1. Пять лет назад

Пришла и оторвала голову нам чумачечая весна,

И нам не до сна.

И от любви схожу я с ума,

Чумачечая весна, чумачечая.

©Настя Каменских и Потап “Чумачечая весна”

Марина

— Мне не верится, что это мой последний день, а завтра мы возвращаемся уже домой, — жалуется по видеосвязи моя закадычная подруга Женька. 

— Хорошего помаленьку, — ухмыляюсь. 

— Ага, но в моей копилке останется столько воспоминаний, и куча фотокарточек из этого путешествия. Представляешь, мы с Веселовым объездили все побережье! Мы и в Сиде, и в Анталии были, и в других прибрежных поселках. В Алании клевые пляжи, там такой песочек. 

— Из всего этого я поняла лишь то, что с Женечкой вы очень хорошо проводите время вместе.

— Ой, а знаешь… Я действительно ощущаю себя такой счастливой. Я не хочу торопиться и нырять в омут с головой. Но мне очень хорошо, — мечтательно произносит подруга. 

— Я так рада это слышать, Жень, правда. Я уже очень сильно жду тебя домой. Мы с тобой засядем на всю ночь, и ты мне все-все расскажешь. А я расскажу тебе тоже кое-что в свою очередь, — решаю поделится.

— Хорошо! Мне тоже очень интересно узнать, как ты там без меня. Но я мне пора уже бежать. Последний вечер. Нужно собраться на последнюю экскурсию. Люблю тебя, Мариш!

— И я тебя, чао!

Мои сладкие голубки спелись. Я действительно рада за ребят. Они подходят друг другу. И эта поездка расставила все на свои места. Даже не столько расставила, сколько дала им возможность побыть вдвоём и раскрыть те чувства, что они прятали, сами об этом не подозревая.

И мы тут тоже с Темой время не теряли. Забавно, ещё пару недель назад я и слышать не хотела о бабнике Клинском, а что сейчас? Строчу сообщение блондину: