Артем возвращается с большим блюдом и такой же большой горой вареных пельменей. По краям специальные выемки для соусов. Кетчуп, майонез, сметана, горчица и какие-то еще неизвестные мне жидкости. 

Кошусь на парня, а он как в ни в чём ни бывало, тыкает вилкой в пельмень, окунает его в кетчуп и отправляет в свой довольный рот. 

— Ешь, давай, — жуя протягивает мне вилку. 

— Я что-то уже не так голодна, — пытаюсь увильнуть от поедания пельменей из общей тарелки. 

На что Тёма немного хмурится, а после нанизывает на свою вилку второй пельмень, окунает в сметану и протягивает мне. 

— Открой! — и тычет мне в губы, — я не сразу раскрываю губы, поэтому наверняка половина моего лица перепачкана сметаной. 

Ммм, вкусно. Тесто нежное, мясо не жесткое, легко жуется. 

— Кошка, — заключает Клинский, — объевшаяся сметаны.

Прыскаю, и спешно подношу салфетку к лицу. Артём продолжает работать вилкой, и я отбрасываю свои заскоки и следую примеру парня. Окунаю пельмень в жидкость, оказывается это перец с уксусом. Неплохо. 

Мы переглядываемся, но продолжаем поедать пельмени. Это самое странное мое свидание в жизни. Но Артём выглядит довольным. 

— Ты чего такой довольный?

— Сытый, — поглаживает свой плоский живот, — и мне всегда нравился твой аппетит. Вкусно же? 

— Вкусно, — киваю, — и закидываю в рот последний пельмешек. 

Тёма неожиданно подрывается, наклоняется ко мне впивается в губы, я пытаюсь не смеяться, прожевать еду и оттолкнуть парня одновременно. Нашёл время!

— Маринка...— выдыхает в губы, — и ты такая... вкусная. 

10. 9

Глава 6.1. Пять лет назад

Слишком влюблён я в тебя и свободу.

Слишком влюблен, теряю опору.

Видеть тебя хочу снова и снова.

©Dabro "Мне глаза её нравятся"

Артем

Самая потрясающая неделя в моей жизни. А все почему?  Потому в ней появилась Никольская. Вот уже семь дней мы не разлей вода. Раньше меня тяготило общество девчонок более нескольких часов, но не с Мариной. С ней я готов хоть все двадцать четыре часа не расставаться. 

Маринка необыкновенная девушка. Если раньше я наблюдал за ней со стороны и только лишь мог догадываться какая она на самом деле, то теперь все мои предположения лишь подтвердились. Даже скажу больше, Никольская еще лучше. Со мной она открытая, кокетливая, смешная, нежная и до безумия сексуальная. И меня просто разрывает на части от ревности к тем, которые знали Марину такую же, как и я. Никогда не интересовался, сколько было бойфрендов у неё, но и не хочу. Как только представлю, что чужие руки скользили по Маринкиным лодыжкам, так меня накрывает волна ревности. Дурак? Есть такое немного.

Но я знаю, что пока мы с ней вот так гуляем и целуемся, кроме меня у неё никого нет. 

Смотрю на магнитный календарик, который висит на холодильнике, и мысленно отмечаю, что скоро приедут наши лучшие друзья с Турции. Интересно, какими будут наши отношения тогда?

— Тем, достань молока пожалуйста.

Егорка, мой младший брат, уже насыпал в миски сухой завтрак и ждёт лишь, когда я залью его молоком. У нас с ним не особо большая разница, но ее хватает, чтобы не тусить в одной компании. Мне двадцать два, а ему шестнадцать. Ещё один год и он закончит школу. Хорошо, что он не такой раздолбай, как я. Он больше практичный, а не творческий, как я. Мама говорит, что у нас один мозг на двоих. Левое полушарие мое, а его — правое соответственно. 

— Держи, залей сам, а я пойду покурю, — протягиваю ему пакет, и он нисколько не возражает.

Прохожу мимо комнаты матери к балкону и слышу этот самый противный звук в мире. Храп отчима разносится по всей комнате, хорошо, что хоть дверь закрыта, а то с ума сойти можно.