Попробовала отползти, но не вышло: он слишком крепко держал меня. Упёрлась в Литто руками и ногами, напряглась изо всех сил и толкнула. Литто соскользнул по шкурам, скатился на пол и проснулся.

– Ты чего? – сонно буркнул он, поднимаясь на четвереньки.

– А ты чего? – Литто встряхнулся. Видимо, пытался сообразить, о чём я. Подсказала ему: – Ты чего ко мне лезешь?

– Я? Лезу? К тебе?! – Он фыркнул и сел. Прямо на пол. – Я вообще-то спать пришёл. Все дела сделал и пришёл. А тебе было наказано еды наготовить, и с тем не справилась…

– А из чего я её по-твоему готовить буду? – Передразнила его и тоже фыркнула. – Из этих шкур что ли?

Подняла одну из них и кинула в Литто. Он поймал её.

– Ну так надо было сходить, найти «из чего» и приготовить.

– В поселении оборотней? Человеку найти еды? Да меня бы тут первой едой сделали.

Литто снова фыркнул. Он положил пойманную шкуру на пол, подвинул к общей куче, двигаясь вместе с ней сам.

– А вот сейчас обидно было, – проворчал он. – Мы, оборотни, человеков не едим.

Пожала плечами. Мол, кто ж вас знает.

Литто в последний раз переступил руками и будто бы нечаянно оказался снова на шкурах. Лёг, – в этот раз подальше от меня, – и начал готовиться ко сну.

– А что едите?

– Мясо едим. Баранину там, телятину. – Литто зевнул и довольным голосом добавил: – Я гуляш люблю с кашей. Пшеничной. Ммм…

В животе забурчало. Я ойкнула и отмахнулась от Литто рукой.

– Вот только про еду не начинай. Есть охота.

В ночной тьме выражения его лица мне было не разглядеть, но хорошо были видны глаза Литто. Всё такие же светлые и искрящиеся. И смотрел Литто сейчас прямо на меня.

– А я тебе тоже принёс, – сказал он тихо. И снова начал ворчать: – Ты же о муже не позаботишься. Приходится самому. За двоих…

Как же я надеялась, что он сейчас может видеть выражение моего лица. Возвела взгляд к небу и застонала.

– О каком таком муже речь? Это всё – нелепая ошибка. – Литто молчал. Но я видела его взгляд, а значит, он не спал. Слушал. – Ты же сам говорил, что хочешь разрешить это недоразумение как можно скорее.

Он кивнул – на миг прикрылись глаза.

Пауза затянулась. Снова напомнил о себе живот. Я сменила тему и спросила:

– Ты мне еды принёс?

– Да. Там, у двери стоит.

Я посмотрела в указанную сторону. Темнота расступалась около приоткрытого полога на входе в палатку и смыкалась по обе стороны от него.

– Я не вижу, – почему-то шёпотом сказала я.

Литто охнул, завозился на шкурах, подполз ближе ко мне и указал направление.

– Около входа, справа.

Я кивнула и пошла искать еду на ощупь. И нашла! Миску, накрытую полотенцем, и глиняную бутылку. Это оказалась тушёная картошка с мясом и молоко.

Лунный свет ярко освещал небольшой пятачок на пороге, и я расположилась прямо здесь. Стола тут всё равно не было.

Попробовала первый кусочек мяса. Литто говорил, что людей они не едят, но мне всё равно было страшно.

– Что это за мясо?

Тяжёлый вздох за спиной оповестил меня, что Литто догадался, о чём я подумала. Но по этому поводу он ничего не сказал. Ответил:

– Это говядина.

Вздохнула. А чего ещё я ждала? Ни разу не слышала, чтобы оборотни людей поедали.

– Извини, – сказала я. – Я не должна была так говорить.

Литто что-то сонно угукнул.

Я доела всё до последней крошки. Было очень вкусно. Или это от голода мне так показалось? Но теперь передо мной возникла другая проблема. Я вернулась к Литто и затрясла его за плечо.

– Литто! Проснись!

Он открыл один глаз и приподнял голову.

– Что такое?

– Мне нужно в туалет.

Литто повалился обратно на шкуры.

– Мы волками обращаемся и в чистое поле убегаем по нужде, – сказал он. – Чего и тебе советую.