С остатками сна навалилась реальность, в которой нужно было ехать на встречу с Вестрицким. От этого настроение, которое и так не торт и не фонтан, упало куда-то под микроплинтус ее квартиры. Марьяна умылась, влила в себя дозу кофеина и шагнула в гардеробную. Небольшая белая комната с толстым белым ковром и ровными рядами плечиков. Она надела любимые коричнево-рыжие брюки палаццо, натянула на себя черную водолазку. Потом вытащила из ящика массивные часы, несколько браслетов и ловким движением рук скрутила небрежный пучок. Получилось просто и элегантно. Жаль, что с макияжем так же легко не вышло. Из зеркала на нее смотрели утренняя припухлость и пара синяков. Тоналка и корректор немного исправили ситуацию, а румяна добавили живости. Спустившись в паркинг, ее встретила грязная, пыльная машина. Для этого времени года обычное состояние доброй половины машин на дорогах именно такое. Черная, а вернее, пыльно-серная Audi моргнула фарами.

Надо бы на мойку, но, видимо, до выходных буду так кататься.

Утренняя сонная Москва стояла. Четверг – самый пробочный день. Марьяна сделала погромче музыку и медленно поползла в потоке. В окно били маленькие сухие снежинки. Москва постепенно облачалась в новогоднее убранство: в витринах мерцали шарики и большие елочные гирлянды. Приткнувшись около офиса, девушка вышла из машины. Она увидела Карину, вылезающую из соседней, такой же не мытой, как у нее, тачки.

«Вот только ее с утра мне не хватало», – сердито подумала Марьяна.

Карина примирительно подняла руки: «Вижу, боярышня негодовать изволит с утра, засим холопы откланиваются на земли пахотные». Сказала и быстро промелькнула перед Марьяной.

В офисе она погрузилась в утреннюю рутину. Ее ждали письма от поставщиков и клиентов. Но ровно до момента, пока ей не нужно было ехать на очередную встречу, в этот за город.

– А еще говорят, что понедельник день тяжелый, – подумала девушка, – здесь управились, теперь нужно ехать в «Авиум».

При одной мысли о том, куда предстоит ехать, Марьяна внутренне напряглась. Отнятое предвкушение скорого закрытия проекта все еще глубоко саднило в ней. Восторгов работать заново как-то не наблюдалось, и именно в уставшем, раздраженном и голодном состоянии она припарковалась неподалеку от офиса Ярослава.

Я постараюсь максимально быстро закрыть все дела и ретироваться. Я постараюсь…

Но усталость и стресс мешали рационально мыслить, она то и дело отвлекалась на разные мелочи, не связанные с проектом. В голове крутились обрывки разговора с поставщиком на другой проект, мысли о необходимости загнать машину на мойку и о погоде, которая эту самую машину быстро вернет в исходное состояние. Поднимаясь в потоке этих мыслей, она совершенно не заметила Светланы Петровны на своем рабочем месте и просто дернула ручку в кабинет, резко впечатавшись в Ярослава. От тонкой черной толстовки исходил едва уловимый аромат парфюма. Что-то легкое и свежее. Так пахнет воздух в мае, когда вслед за нежными цветами появляются первые робкие листочки. Захотелось замереть и глубоко вдохнуть еще раз, но Марьяна машинально дернулась, подавив это желание. Усталость и поток фоновых мыслей как ветром сдуло, словно по венам разлили двойной эспрессо. Щеку, которой Марьяна впечаталась в Ярослава, начало жечь так, что через несколько секунд она поняла – дело дрянь, покраснела. Ее тонкая кожа почему-то любила преподносить такие сюрпризы в самый неподходящий момент. Девушка резко подняла глаза и начала извиняться.

– Прошу прощения, я задумалась и как-то на автомате дернула ручку.

– Ничего страшного, я собирался пообедать, там наверху неплохой ресторанчик, может, составите мне компанию? Можем там и с бумагами разобраться, – предложил парень.