– Ах, ёлки-палки… – Фред отбросил в сторону ручку, торопливо отодвинул стул и зажал обеими ладонями уши. Громкий взрыв разорвал душный воздух классной комнаты.

ПЕНГ!

Все, кроме Фреда, испуганно вздрогнули и с ужасом уставились на взорвавшуюся посылку. Секунду спустя взорвался и господин Гиббон.

– Пинковски! – в ярости прорычал учитель математики. Он бросился к окну, распахнул обе створки, сорвал со стены огнетушитель и неловко крутил его в руках, пока не сообразил, как с ним обращаться. Тогда дрожащими руками он направил шланг в сторону Немо и залил пеной горящую корку. – Ты так легко не отделаешься, – шипел он. – Что ты вообрази…

…ииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииил!

Его яростное рычание сменилось громким писком. Теперь на ситуацию отреагировала пожарная сигнализация и запищала, словно обезумевший дрозд, защищающий своё гнездо с птенцами. Маленькая коробочка под потолком включила пожарную тревогу по всей школе. Сигнал автоматически поступил и в городскую пожарную часть. Во всех классах ожили громкоговорители. Фрау Спаржа объявила из своего кабинета:

– Внимание, внимание! Это не учебная тревога. Объявляю пожарную опасность. Мы должны все вместе организованно покинуть здание школы. Все собираемся в большом вестибюле. Сохраняйте спокойствие, не бегите и не толкайтесь.

Тут все как по команде вскочили и, толкаясь, помчались из школы. Ода и Фред побежали вместе с классом. Во дворе они встретили фрау Эклер.

– Где же Немо? – спросила учительница биологии. – Ведь вы всегда ходите только втроём.

Ода с Фредом удивлённо оглянулись. Фрау Эклер была права. Немо не пошёл с ними.

– Ясно же было! – громко простонала Ода.

Немо радовался как маленький ребёнок. Посылка открыта и даже не по его вине. Значит, совесть у него чиста. Он вытащил Казимира Сминавского из дымящейся посылки и ждал, когда его любимая игрушка оживёт.

Как всегда, это произошло не сразу.

Очень даже не сразу.

– Ну просыпайся же наконец! – Сгорая от нетерпения, Немо подтолкнул своего любимца.

У них совсем мало времени: скоро все поймут, что школа вовсе не горит, и вернутся в класс на урок. Будет лучше, если к этому времени Кази проснётся и они найдут для него хорошее укрытие. Однако его уютный клетчатый любимец лишь повернулся на бок, почесал живот и сонно пожевал губами. Немо пощекотал ему пятку. Кази Сырнобрюх хихикнул. Наконец он открыл глаза и посмотрел, кто это пытается его разбудить.

– Небемобо! – воскликнул он пронзительным голоском и сел. Красный шерстяной хохолок на его голове слегка качнулся.

– Ты говоришь на Б-языке? Как мы с тобой когда-то? – обрадовался Немо.

– Я говорю так всегда, с тех пор как у меня вырос клюв. – Кази встал перед Немо и упёрся короткими ручками в мягкие бока. – Есбили ты хобичешьби, мы мозем говорить и на ложкинском языке. Или на перевёрнутом языке? Ен блемапро.

Немо наморщил лоб. Его старые тайные языки стали для него слишком сложными.

– Мне удобнее, если ты говоришь нормально.

– Нормааально! – Кази театрально взмахнул руками. – Что такое нормально?

– Ты прав. – Немо громко рассмеялся. – С некоторых пор больше нет ничего нормального. – Он заворожённо наблюдал, как его старая игрушка увеличилась до размеров подушки. – Честно говоря, мне это нравится! И ты мне нравишься.

– Ты мне тозе. – Кази широко раскинул руки и затопал к нему. – Атака поселуйсиков!

– Стоп! Нет. – Немо увернулся, и Кази ткнулся в пустоту. Он споткнулся на свою изжёванную ногу, потерял равновесие и шлёпнулся во весь рост.

– Что с тобой слюсилось? Посему ты меня не обнимаесь? Где твои поселуйсики? – Он слегка задумался. – После еды. И когда ляжесь спать. И перед телевизиром.