— Сегодня погода будет прохладной, я приготовила Никите теплую одежду для улицы, только, пожалуйста, не разрешайте ему играть с водичкой во дворе, как бы он ни просил, хорошо?

— Да, конечно, Алёна. Мы просто вокруг дома погуляем.

— Алёна, — неожиданно слышу голос Андрея за спиной, — что происходит? Кто эта женщина?

Его тон хоть и не груб, но все же ничего хорошего не предвещает. Он бесстыдно рассматривает нашу няню, как будто пытается найти в ней изъян.

Няня Никиты вскрикнула, будто приведение увидела. Сделала шаг назад, схватившись за сердце. У нее участилось дыхание. Боже, только этого мне не хватало. Татьяна Викторовна обняла меня со спины, и удерживая как щит, произносит: — Свят! Свят! Алена ты тоже видишь Владимира? Как живой! Только помолодевший...—шепчет мне в спину. Лишь сейчас осознаю, что она ранее с ним не встречалась, а знала только мужа. И увидев на сколько они похожи приняла Андрея за умершего Вову.

— Это не мой муж, Успокойтесь, пожалуйста. И не приведение. Познакомьтесь это младший брат моего мужа — Андрей.

— Ах, Андрей, — вдруг выходит вперед, отойдя от своего шока Татьяна Викторовна и сама представляется ему, — я наслышана о вас.

Андрей кидает на меня настороженный взгляд, а я почему-то готова все отрицать, потому что это не я говорила этой женщине о девере.

— Уверен, что вы слышали о моем сложном характере, поэтому без проблем примете новость: вы уволены. Спасибо, но в ваших услугах мы более не нуждаемся. Ваш расчет придет завтра.

От неожиданности его заявления просто стою и хлопаю глазами, сказать ничего не могу.

В растерянности перевожу взгляд на Татьяну Викторовну, которая так же находится в шоковом состоянии и не знает, что дальше? Как поступить?

— Алена, я тогда пойду?.. - тихо говорит она.

— Нет!

— Да!

Одновременно выкрикиваем с Андреем.

Перевожу на него грозный взгляд.

— Не смей! Это переходит уже все границы. Татьяна Викторовна, поднимитесь к Никите, пожалуйста. А мы поговорим...

Не успеваю закончить свою мысль, как Андрей быстро рванул вперед и, обойдя нас, перекрыл дорогу на лестницу.

— Зарплату вам плачу я. Вы завтра получите расчет. Дом мой, и я прошу вас покинуть его. Что не понятно? Из уважения к вашему возрасту я сдерживаюсь, но скоро и этому придет конец.

Женщина побледнела. Испугавшись, что она может упасть в обморок, я схватила ее за предплечье.

Что делать? Как поступить?.. На физическое противостояние я точно не пойду, но и оставить вот так этот полнейший самопроизвол с его стороны я не позволю. Вопрос: делать ли это при посторонней женщине или нет?

— Думаю, нам надо поговорить, Андрей, — произношу напряженно, крепко сжимая кулаки, — а Татьяна Викторовна в это время посидит с Никитой.

— Алена, ты, кажется, забываешь, кто здесь хозяин. Отпусти эту милую женщину и не беспокой меня по таким пустякам.

— Я все же пойду, — шепчет Татьяна Викторовна, как будто еще не отошла от шока.

Я так зла на Андрея, что уже не слышу няню.

А этот наглый гад, добившись желаемого, возвращается на диван и, взяв в руки лист бумаги, делает вид, что читает, какие слова там сложены из букв.

— И что это значит? Почему ты уволил няню?

Андрей поднимает на меня взгляд, откладывает документ и лениво откидывается на спинку дивана.

— Я не понимаю, зачем тебе няня? — разводит руки в разные стороны, жестикулируя. — Я ненавижу, когда в доме находятся посторонние. И почему я должен терпеть эту женщину? Приведи хотя бы один довод в ее пользу, и тогда обещаю подумать…

Ненавижу такую формулировку! Почему я должна его уговаривать?! Я что, его служанка? Работник? Кто я для него?