Раздался тихий всплеск и вздох досады.

Ахальо снял шляпу и бросил ее на стул. Туда же отправился и плащ. Развернувшись, он прошаркал к кровати и одним движением руки смел все на пол.

– Утром разберусь, – рассеянно пробормотал мужчина и подошел к окну.

Аккуратно, словно боясь навредить, он взял мальчика на руки и положил его в расправленную кровать, после чего накрыл покрывалом и даже подоткнул его по бокам.

– Спи, малец, Ахальо пока подумает, как нам быть дальше, – прошептал чародей и неровным шагом проковылял до стола.

Там он с размаху опустился на стул, не замечая под собой ни шляпу, ни плащ, пододвинул кувшин и кружку к себе. После недолгого раздумья мужчина налил себе вина, покрутил в руках стакан и залпом осушил его. Затем пошарил за пазухой и выудил оттуда деревянный портсигар.

– Спи, малец, – тихо повторил Ахальо и достал последнюю сигарету.

– Доброе утро! – звонкий голос мальчика отозвался в ушах Ахальо грозовой канонадой.

– А? – чародей с трудом разлепил затекшие глаза и непонимающим взглядом уставился вперед.

Там впереди что-то темнело, но что именно, понять было сложно, потому что картинка расплывалась. Ахальо прикрыл рот и почувствовал, что из его рта натекла приличная порция слюны прямо на рукав рубашки. Он прикрыл глаза и попытался провалиться обратно в сон, но назойливый голос не дал этого сделать.

– Вы будете дальше спать? – с любопытством спросил он, и у Ахальо появилось желание сделать так, что бы никогда больше не слышать этот голосок.

– Не-е, – пробормотал чародей, с трудом ворочая языком по пересохшему рту. Ощущение было такое, словно там ночевала стая амбарных крыс.

С огромным трудом он вновь открыл глаза и сделал попытку приподнять голову. Шею саднило так, словно ему кто-то накануне как следует по ней надавал. Моментально прокрутив в голове вчерашний вечер, Ахальо пришел к выводу, что ничего подобного не случилось. По крайней мере, в замке. Он хоть и смутно, но помнил события ушедшего дня, вплоть до того момента, как поднялся в башню. А в башню он поднялся с кувшином вина.

Эта мысль придала импульс его движению. Ахальо выпрямился и уставился вперед. Взгляд начал проясняться, и расплывчатое пятно, темневшее перед ним, приняло очертания кувшина.

– О-о-о, – простонал чародей и протянул трясущуюся руку вперед.

Пальцы ходили ходуном, и ему с трудом удалось обхватить кувшин руками. Он крепко сжал посудину и поелозил ей по столешнице. На дне что-то плюхало. Проворным движением он пододвинул кувшин к себе и, задрав голову кверху, опрокинул содержимое себе в рот. Вина было на полтора глотка.

Облизав растрескавшиеся губы шершавым, словно неструганная доска, языком, Ахальо прочистил горло и более осмысленным взглядом посмотрел на Егора. Мальчик стоял рядом с ним и внимательно разглядывал чародея.

– Вам плохо? – участливо спросил он.

– Ага, плохо, – просипел мужчина, с трудом вставая из-за стола.

Он поднял правую руку и понюхал подмышку.

– Фу-у, ну и воняет от меня, – поморщился Ахальо.

Чародей вернул свой зад на стул, и его рука сама потянулась к кувшину. Замерев на полпути, он изменил вектор движения и взял в руки портсигар. Откинув крышку, Ахальо разочарованно заглянул внутрь и отбросил его в сторону.

– Черт, даже закурить нечего, – прошептал он, проведя рукой по глазам.

Некоторое время он просто сидел молча, сомкнув веки. Егор сидел напротив и ничего не говорил. Собравшись с мыслями, Ахальо раскрыл глаза.

– Сейчас, малец, я схожу за завтраком и буду чинить ковер. Подождешь меня?

– Ага. Как вчера, да? – с вызовом спросил мальчик.

– Ты не ори, ладно? И так башка раскалывается, – Ахальо поморщился. – Нет, не как вчера. Я спущусь вниз, заберу свертки и вернусь. Вчера… э-э-э… немного не с руки было со всем купленным барахлом подниматься. Я под лестницей спрятал.