Эруик днями пропадает в лаборатории. Кто бы мог подумать, что в этой экспедиции они обнаружат такую чертовски интересную планету. Ничего подобного Эруик в своей практике не встречал. Он убил целых три межгалактоновских дня (третья планета обернулась вокруг звезды Стхе десять раз) на тщетные попытки вживления центров наблюдения младенцам аборигенов. Младенцы один за другим, как говорят аборигены, отдавали Богу душу. Эруик несколько раз просмотрел раздел Дальнего поиска в Кодексе Межгалактона и нашёл, что его опыты прямо или косвенно подпадают под действие некоторых пунктов. Ну вот только этого ему сейчас и не хватает. Он сидел целый день, обхватив голову четырьмя руками так, что шея начала скрипеть. Третья пара рук беспомощно копошилась в куче всевозможных бумажек и записок, так сильно разросшейся в эти тяжелые для Эруика дни. Что будет, если наставник Эрн вдруг вздумает проверить, чем тут Эруик на самом деле занимается. Тогда уж капсула на Литур точно будет ждать Эруика на стапеле. Печальный конец для всего Межгалактона. Аналогов в истории просто нет. Оператор транслятора времени и пространства обнаруживает свою полную профессиональную несостоятельность. Долой все звания, регалии и стабильный высокий доход. Да здравствуют рудники Рхаунда!

Пока Эруик предаётся столь горестным мыслям, его вторая пара рук сама по себе бегает по чувствительной доске, стлиму, отдавая какие-то команды вычислителю. На экранах появляются манящие пейзажи третьей планеты. Они часто сменяют друг друга, что и замечает Эруик краем глаза. Литуряне славятся в Межгалактоне своей чудовищной работоспособностью, молниеносной реакцией и большим количеством одновременно выполняемых операций. И в этом «повинна» сама природа, как они сами говаривают. Эволюция наградила их как никого: тремя парами рук, мощными ногами и двумя парами глаз, одна из которых покоится в глазницах черепа, а вторая посажена на мускулистые усики, позволяющие видеть всю панораму. К этому нужно добавить то, что все четыре глаза работают совершенно независимо друг от друга, давая литурянам очень большие возможности.

Так вот, частая смена картинки на экране привлекает внимание только лишь одного глаза Эруика. Руки его, между тем, продолжают своё блуждание по стлиму и посылают вычислителю какие-то необдуманные команды. Вычислитель чего-то сам себе вычисляет – обычное дело. Спустя некоторое время на экране начинают переливаться сигнальные огоньки и привлекают внимание второго глаза Эруика. Мина задумчивости мгновенно исчезает с его физиономии. Нет, не может быть. Эруик, наверное, немного расслабился, и всё это ему просто привиделось. Нет, не может быть, твердит сознание. Но красные сполохи сигнальных огоньков говорят обратное – происходит что-то важное. И тут, вдобавок ко всему, громко гавкает сирена тревоги по лаборатории. Вот она-то и приводит Эруика в себя. Он внезапно выходит из секундного замешательства и пытается вспомнить, какие команды он давал вычислителю. Как, как уследить за руками, когда их так много!

Мгновение – и на голове Эруика красуются два мнемодатчика. Он переводит транслятор на дежурный приём и начинает с его помощью копаться в собственной памяти. Та-а-ак, вот она картинка: нижние руки ворошат бумажки, средние – на стлиме. Ага, вот они бегают по сенсорам стлима и набирают, судя по комбинации, рабочую программу транслятора.

«Доработался, – думает Эруик, – уже рабочую программу с закрытыми глазами набираю».

Вот они красные сигналки и горячие команды. Это команда выведения на частоту, это пуск транслятора, а это… Это же команда включения пеленга датчиков центра наблюдения. Наверное, Эруик позабыл уничтожить центр наблюдения в одном из загубленных им младенцев и теперь эта вечная, по сути, штуковина лежит в сырой земле где-нибудь на кладбище аборигенов и посылает Эруику свои сигналы.