– Дальше я сама. – Дора берёт у меня поводок. – У Паффина иногда случаются такие приступы неудержимого веселья, мне пока сложно его утихомирить в эти моменты. Разумеется, я не против, но твоя мама скоро вернётся, и, хотя всё это просто исправить, я бы не хотела, чтобы она видела, как он крушит её рабочее пространство.

– Хочешь я всё уберу, пока ты с Паффином погуляешь?

– Было бы чудесно, – говорит она и упирается ногами в пол, так как пёс уже тащит её по направлению к лестнице. – Спасибо, Морган!

Спустя несколько секунд я слышу, как Паффин заливисто лает во дворе. Дора бежит за ним, а Мак с недовольным видом вздыхает и припускает следом.

Хотя сегодня воскресенье, маме всё равно пришлось пойти на работу из-за нового важного проекта, так что Дора осталась присмотреть за мной.

Если честно, я даже рада, что мама не дома. Боюсь, она заметит, что я испортила её подарок. Вернувшись вчера из парка, я перепробовала все известные мне заклинания, чтобы вернуть камню прежний вид, а когда ничего не вышло, даже воспользовалась методом из интернета – то есть потёрла его салфеткой. Несмотря на все мои старания, он так и остался серым.

Не понимаю, как такое могло произойти! Ещё в начале прошлой четверти в кулоне красовался камень изумительного синего цвета, и ничто не предвещало, что он может так быстро состариться. Он совсем не дорогой, но очень значимый для семьи Чармли. Этот кулон моей прапрабабушке подарил один колдун, который был по уши в неё влюблён. Его передавали от матери к дочери несколько поколений, а я взяла и испортила его. Я уже привыкла носить его каждый день, но не хочу, чтобы мама увидела, что с ним случилось. Видимо, придётся прятать его под одеждой, пока я не придумаю, как всё исправить.

У Мерлина сотни теорий, почему камень в кулоне изменил цвет.

– Давай расскажу? – предложил он прошлым вечером, когда я уже забралась в кровать.

– Наверное, дело в грязи, пыли и всём таком, – пробормотала я.

– Заклинанием очистить не вышло? – Мерлин превратился в небольшую свинью и, чуть не расплющив меня, уселся мне на живот. – Тогда без шансов.

– Слезай! – захрипела я, безуспешно пытаясь его скинуть.

– Слезу, когда ты меня выслушаешь, – сказал он, подталкивая меня пятачком.

После этого он выдал целый список совершенно невероятных и нелепых предположений. Самым главным из них было такое: это волшебный камень, отражающий душевное состояние ведьмы, которая его носит.

– И что тогда значит, если он из небесно-синего стал мутно-серым? – спросила я, крутя кулон в руках. – Что у меня… серое настроение? Я, конечно, немного расстроена из-за викторины, к тому же никому в школе я не нравлюсь…

Мерлин цокает языком.

– Где твоё воображение?

– А ты что думаешь?

Он превратился в чёрного кота и начал нетерпеливо мять меня когтями, его ярко-жёлтые глаза радостно заблестели.

– Мне кажется, ты становишься злой.

– Мечтай, Мерлин, – с зевком ответила я, проверяя, завела ли будильник на телефоне.

– У тебя в последнее время не появлялись злые планы? Не было желания править миром? Не думала, какой могущественной можешь стать?

– Жаль тебя расстраивать, но в последнее время я думаю только о том, как завести побольше друзей и пойдёт ли мне ободок.

Он горестно вздыхает:

– Ты никогда не заведёшь друзей, и нет, тебе не стоит носить ободки. У тебя странные уши.

Я поблагодарила его за честность и выключила свет, заснув под бормотание о том, что фамильяры не должны мириться «со всякими подростковыми глупостями».

Сегодня кулон выглядит точно так же, так что я на всякий случай надела его под свитер, хоть мамы и нет дома.