Закончив есть, я чуть подтолкнул миску ногой.

– Иди, забери, – предложил я ей. Она, поняв жест, вскочила и молнией исчезла в доме, словно я мог сорваться с цепи и разорвать ее в клочья.

Разорвать ее в клочья я, наверное, мог. А вот сорваться… Я обсасывал эту идейку и внимательно исследовал стену. Ее, вообще говоря, можно было бы и раскрошить. Но сквозь нее проходили – кажется, это называется «армировали» – стальные балки, в одну из которых уходил расклепанный там, снаружи, на улице, штифт, которым заканчивалась цепь. А у самой цепи звенья были литые.

Вот, кстати, еще вопрос. Армированная стенка! Ради интереса я прикидывал, нельзя ли на нее влезть. Но допрыгнуть до верха я не мог, а встать было не на что. Хлипкий навес меня не выдержал бы.

И вообще – многовато тут странного… Этот пояс, словно со страниц фантастического романа… А сам тот факт, что я здесь? Зачем? Я сильный и крепкий – меня сам бог велел запихать на какие-нибудь плантации… А если у них нет плантаций, то кто их кормит?.. Ну, положим, они прикинули и решили, что на плантациях я работать не стану (правильно решили, кстати). А Кристо? Симпатичный, вот и попал сюда? Ерунда, мальчишки в нашем возрасте почти все, с точки зрения таких мразей, – симпатичные…

А этот странный звук, который слышен по нескольку раз в день? Ощущение такое, что… что прогревают авиационный двигатель, как это ни смешно…

Почти со злостью я подумал, что раньше был сообразительней. И умел делать логические выводы на минимальном материале. Расслабил мозги, привык все решать палашом! Король Поединков, блин…

Это было не очень-то справедливо. Но я хотел на себя разозлиться, это иногда помогает…

Во двор вышел Кристо и потянулся – совсем как обычный мальчишка, утром, после хорошего сна, вышедший на дачное крыльцо и увидевший, что и день будет хорошим тоже.

– Привет, – окликнул я его.

– Привет. – Он снова улыбнулся, но уже мне, и, подойдя, сел на корточки. – Поел?

– Поел, – кивнул я.

Кристо помолчал и осторожно сказал, пряча глаза:

– Слушай… если все-таки ты… ну… если тебе тяжело без… ты можешь… я, честное слово, не обижусь…

– Нет, Кристо, – покачал я головой. – Я обижусь на себя.

В одном он был прав. Я привык к Танюшке – в том числе и в плане того, что называют глупым словом «секс».

А уж если быть совсем честным, то я на какой-то момент задумался: а что, если правда?.. Я же не собираюсь никого насиловать, Кристо сам…

Но потом я вспомнил все, что видел из этого раздела. И понял, что в случае, если поддамся, то потеряю самоуважение – в гораздо большей степени, чем может его разрушить унизительное сидение на этой цепи. А главное – главное, я ощущал это! – Кристо, что бы он ни говорил, уже не сможет относиться ко мне, как сейчас. Я не мог этого выразить словами, но как-то смутно ощущал, что мое присутствие здесь что-то потихоньку меняет в Кристо. В сломавшемся мальчишке, смирившемся со своей участью… Словно росточек какой-то в нем пробивался.

Он был свободней меня физически. Я сидел в ошейнике на цепи. И все-таки в чем-то я оставался свободней его…

– Олег, – тихонько сказал Кристо, и лицо у него было странным. – Олег, я ведь не сразу сдался… Я и с дороги бегал… Меня поймали, били… И здесь… Я сначала есть и пить отказывался… А потом – потом испугался… Я хоть и грек, – он жалко улыбнулся, – но эллина из меня не получилось.

А мне вдруг подумалось: вот не будь у меня якорей, которыми я вцепился в жизнь – Танька, друзья, мечта, случись так, что все это погибло бы у меня на глазах? Держался бы я, как держусь сейчас? Или плюнул бы на все, махнул бы рукой? Да. Ведь и я мог быть, ничем я не лучше его. Просто мне чуть больше повезло, вот и все…