Я не стала откладывать дела и уже на следующий день в обеденный перерыв съездила в Академию, чтобы заказать разговор с родителями дежурным магам. Как всё ещё обучающаяся в Академии я имела на это право. Подобную услугу предоставляла и Королевская почта, но там это и стоило дороже, и качество связи было ниже. Заодно узнала, когда смогу поговорить с нашим куратором, и договорилась с ней о встрече после разговора с родителями.

Я думала, что ждать сеанса связи придётся долго, но помогла моя популярность среди студенток. Дежурные маги-старшекурсники взяли с меня обещание дать автографы для их подружек и нашли окошко в расписании на следующий день.

Ночь тянулась долго из-за мучившего меня волнения. Я то проваливалась в сон, то словно по толчку просыпалась, таращась в темноту и прислушиваясь к участившемуся сердцебиению. Я уговаривала себя, что повода волноваться нет. Письма от родителей ничем не отличались от тех, что получала раньше. До того, как стала служить Шиме. Но мне было стыдно. Я боялась увидеть в глазах родителей разочарование и презрение. Словно я провалила важный экзамен. И одновременно мне так хотелось поскорее их увидеть, услышать грудной голос мамы. Мы не виделись почти год, а по ощущениям – целую вечность! Столько произошло за это время, всё так переменилось.

Даже на работе заметили моё волнение. Мастер Крул, узнав, что я переживаю из-за предстоящего разговора с родителями, даже разрешил мне отправиться в Академию прямо с обеда:

– Толку от тебя сегодня всё равно нет. Напортачишь ещё только. Лучше там позанимаешься, в библиотеку сходишь. Всё больше толка.

Но заниматься я тоже не могла. Бродила по дорожкам кампуса до самого сеанса. Дорога к флигелю дежурных магов была мне уже знакома, так что искать не пришлось. Явилась я немного рано, но это тоже оказалось к лучшему. Возле флигеля меня ждали сменившиеся с дежурства вчерашние маги-старшекурсники со своими подругами. Я, как и обещала, подписала девушкам газеты со статьями обо мне. Одна была о королевской помолвке. На снимке там меня запечатлели рядом с Каролем и выглядела я просто чудесно. Похоже девушка даже немного разочаровалась, обнаружив насколько я в жизни не похожа на этот парадный образ.

Их вопросы и болтовня немного отвлекли от переживаний о предстоящей встрече с родителями. Но волнение вновь нахлынуло душной волной, когда я вошла в зал связи. Пока занимала место, а дежурные маги устанавливали связь, настраивали экраны, меня едва не начала бить дрожь от волнения. Я сцепила руки в замок и сжала зубы, старательно и часто дыша носом. Но вот хрустальный экран передо мной засветился и на нём возникли лица родителей.

Первое мгновение мы могли только молча жадно рассматривать друг друга. Отец постарел. Возле глаз проступили морщинки и возле губ легли жёсткие складки. У мамы в каштановых локонах засеребрилась седина. Нет, эта белая прядка на правом виске смотрелась даже красиво, но раньше её не было.

Мой страх ушёл, сменившись теплом и проступив слезами. Родители смотрели на меня с прежней любовью и с таким же, как у меня, волнением:

– Как вы?

– Как ты?

Мы заговорили одновременно и от этого так же одновременно с мамой засмеялись.

– Всё хорошо. У нас всё хорошо, – улыбаясь, сказала мама. – Томек и Тина передают тебе привет. Тина очень хотела прийти с нами, но я ей не разрешила, а то она не дала бы нам говорить спокойно. Засыпала бы тебя вопросами о королевской помолвке, княжне Илии и прочих глупостях. Не дала бы тебе сказать ничего серьёзного.

– Так что у тебя случилось? – перебил её отец.

– Ничего.