– Чего? – скалится. – Ты первым его видел. Забыл, как выглядит?

– Считай, что так, – киваю. – С чего демонстрация?

– Заебался скрывать, прикинь?

– Да и правильно.

Это решение я поддерживаю, хоть и понимаю, с каким трудом он его принял. Давно Тану говорил, что пора открыться. Многие догадываются, что с лицом что-то произошло, какой смысл скрывать?

– Поехали домой?

– Валяй, – делает взмах рукой. – Я еще посижу.

– Так тебе не водитель нужен был, а собутыльник?

– Ага… выпьешь?

– Нет.

Тан кивает, не ожидая другого ответа. За то время, что мы с пацанами дружим, все прекрасно знают, что я не пью. Переносимость алкоголя у меня плохая. Хватает совсем чуть-чуть, чтобы выпасть из реальности, да и в целом состояние после не нравится.

– Закажи еще бутылку, а?

– Я приехал отвезти тебя домой, а не покупать бухло. Тебе достаточно, поехали.

– Я не просил тебя приезжать, – пожимает плечами. – Можешь уебывать.

Никак не реагирую. Сдерживаюсь, стараясь понять его состояние.

– Что сидишь?

– Пытаюсь понять, нахрена ты ведешь себя по-скотски. Не первый день знакомы. Есть что сказать – валяй.

– Нечего.

– Я вижу.

– Мне не нужны твои морали.

– А что нужно?

– Чтобы ты со мной выпил. Сделаешь?

– Ладно, но не здесь. У тебя или у меня, иначе мы застрянем здесь надолго, а находиться в этом насквозь пропитанном дерьмом месте не хочется.

– Че, правда выпьешь?

– Да.

– Тогда хватай бутылку и поехали.

Из клуба выходим вместе. Пытаюсь помочь Тану не свалиться, но он упорно не соглашается на мою помощь и идет сам.

– Куда едем? К тебе или ко мне?

– Как хочешь.

– Весомый ответ.

– Другого не будет. Мне плевать, куда поедем. Можем в отель еще.

Пока выезжаю на трассу, думаю, куда ехать. Отвез бы его к себе, но не хочется волновать мать поздним гостем и выпивкой, поэтому на повороте сворачиваю в сторону поселка, где живут Танские. Стас это замечает и, откупорив бутылку с виски, начинает пить прямо из горла.

– Ты не закусываешь?

– Не-а… хороший виски не заедают.

– А горе не запивают, знаешь?

– Фу, как по-философски. И нет никакого горя.

– Просто так пьешь уже вторую неделю подряд?

– Нравится. Ты бы попробовал, уверен, тебе тоже понравится.

Чем ближе подъезжаем к дому, тем быстрее иссякают темы для разговора. Тан в принципе не настроен на дискуссию, а мне хоть и хотелось бы вытащить из него хоть что-то, понятно, что он не станет ничего рассказывать прямо сейчас.

В доме тихо. По шуму, который Тан создает, когда поднимается, я поначалу думаю, что его отца и матери Сони нет дома, но они, оба сонные, появляются на этаже с растерянными выражениями лиц. Мне становится неловко. Я давно знаю, что отношения Тана с отцом не складываются, но я все равно норовлю извиниться. Воспитание и опыт нормального общения с матерью все же сказываются. Я прошу прощения за шум под уничтожающим взглядом Тана.

– Доброй ночи, блядь, – выдает с насмешкой.

– Еще раз вернешься среди ночи и разбудишь весь дом – я отберу у тебя ключи.

– На! – Тан швыряет их отцу под ноги. – Нахуй они мне не сдались.

Я не вмешиваюсь. Такие перепалки – не новинка, и влезать в них я не считаю правильным. Как и в принципе находиться здесь, пока они пытаются разобраться.

– Идем, – тащу Тана вниз, пытаясь успокоить и отвлечь от перепалки с отцом.

Нехотя, но он прекращает препираться и идет со мной вниз. На кухне за прочно закрытой дверью разливаем виски по стаканам. Я вообще не пью, а сорокаградусный односолодовый даже не пробовал, хотя Тан уверяет, что это тема и мне понравится.

Через несколько глотков начинаю разговор снова. Пытаюсь вытащить из Тана причину его угнетенного состояния, но в ответ получаю лишь хмурый недовольный взгляд. После решаю идти ва-банк. Во-первых, для меня во мне слишком много алкоголя, а во-вторых, вытаскивать друга по-любому надо.