— Не переживай, ничего с ними не случится, — еле сдерживаясь, ответил.

— Да бог с вещами, там же Мишкины котлетки! — испуганно воскликнула.

Не нужно было ей про котлетки напоминать, ой, не нужно! И уж точно не стоило говорить, что они от этого ублюдка!

— Да хоть папы римского! — не сдержался я, а затем вновь взял себя в руки и сбавил обороты. — Сейчас я попрошу стюардессу принести нам чай, а потом, как выпьем, она вам принесёт пакет.

— Хорошо, — немного успокоилась она и уставилась в иллюминатор самолёта.

 Смотри, даже на меня смотреть не желает, пава. Губки поджала, обиделась. Да мне похрен на её обиды! Пусть молит бога, чтобы я успокоился, иначе будет действительно повод обижаться. Ну ничего, покапризничай немного, пока ещё можешь. Сейчас ты чаёк с сюрпризом выпьешь, и я проверю тебя, а там решу, как с тобой поступить!

Только мы взлетели, дал стюардессе добавку к чаю для своей Мышки. Пока та готовила сюрприз, я решил её немного разговорить.

— Елизавета Сергеевна, вы слишком напряжены, боитесь летать? Если да, то не стоит, мой самолет в отличном состоянии.

 Она с безразличием пожала плечами и ответила:

— Всё в руках господа. — Она вновь устремила свой взор в иллюминатор.

Так и хотелось ей крикнуть: «А ну на меня смотри!»

— Вы верите в бога? — со снисхождением спросил у неё.

— Я не верю, а знаю, — её ответ меня озадачил.

— Лично знакомы? — не удержался от подколки.

Она на меня посмотрела строгим взглядом и ответила:

— Разумеется, как и все мы, только некоторые слепы и слишком высокого мнения о себе, чтобы понять этого.

— Может, просветите? — задал вопрос, а сам уже начал волноваться о психическом состоянии девушки. Или, может, она в секту угодила?

— Зачем? Сами узнаете ответ на этот вопрос, когда придёт время, — не стала она меня убеждать в свой правоте. И это указывало, что она не сектантка.

— Ладно, поверю вам на слово, — не стал я настаивать. — Я смотрю, вы чем-то расстроены? — попытался зайти с другой стороны — вижу, что девочка вся на нервах.

— Нет, вы ошибаетесь, — соврала она, не моргнув и глазом.

Она что, меня за идиота держит?

— А мне кажется, что вы меня обманываете, — решил настоять на своём.

— Хорошо, я переживаю, что, пока мы летим, шедевр кулинарии Мишки может испортиться.

Опять эти долбанные котлеты! Уже ненавижу их!

— Я попрошу их положить в холодильник, и вообще, считаю — из-за еды не стоит так переживать.

— Да что вы понимаете! — возмутилась она, — Мишка старался, готовил их мне, и, разумеется, я не хочу, чтобы его труд пропал даром. И ещё — за его котлетки можно Родину продать, вкуснее ничего не пробовала!

— А говорили, что не продаётесь! — поддел я её.

— Не цепляетесь к словам, это фигуральное выражение!

— Я так посмотрю, вы от программиста без ума и, наверное, собираетесь место его жены занять? — задал ей вопрос спокойным голосом, а вот внутри меня уже бушевала ярость, ища выхода. — Ведь, как мне известно, он на развод подал. Не вы ли причина этого разрыва?

— Да как… Да вы, вообще, думаете, что говорите?! — возмутилась она. — Причём тут я?! И вообще, я не верю, что он с женой серьёзно поругался, как говорят: милые бранятся, только тешатся. Они же любят друг друга, так что обязательно помирятся.

— Вы ещё и в любовь верите, или тоже знаете? — вновь решил поиздеваться над Мышкой.

— И то, и другое, — тут же ответила она.

— То есть, есть личность мужского пола, к которой вы питаете подобные чувства? — непринуждённо спросил я, не показывая ей внутреннего напряжения.

Мне бы не хотелось услышать положительный ответ. Не знаю даже, почему. С одной стороны, мне-то какая разница? Но с другой — если она в кого-то влюблена, это усложняет многое.