– На «Лямуры» согласны, я имею в виду?

– То есть, вы тоже не знаете? – не поднимая головы, «Ян» улыбался. Морща усики.

– Ну, хорошо. Просто Саша. И на «ты».

– Интересная фамилия… На «Лямуры» я, товарищ Инаты, согласен.

***

– Вот, значит, как… – увидав цветочки в вазе, застыла на входе в мою берлогу Светлана… – Таким темпом мы… С ним у нас тоже…

– Давай забывай…

Через минуту уже казалось, что дальше прихожей дело у нас не пойдет…

– Я пингвинчиком… – перебралась она все же в комнату…

…– Ну, и на каком ты теперь фронте? – через час в комнатной тишине подал я голос… – «Дан приказ ему на запад, ей в другую сторону».

– Меня Николай Николаевич к себе взял… – сквозь сон пробормотала она… потихоньку приходя в себя: – Что, в горкомовских ты не… нет?.. Ну, неважно. Запомни только: Николай Николаевич.

– Зачем?

– Затем, что я тебя к нам перетащу. Не сейчас. Наиграешься – тогда.

– Ты не ответила на вопрос.

– Николай Николаевич ни на каком фронте.

– То есть на всех сразу?

– Мг…

– И… за какие же это заслуги тебе такая честь?

– За «Алконавта Моню». Шучу… У нас никогда никто не знает. За какие заслуги. Работаем – и всё… Подозреваю, дело здесь не во мне.

– В Валентине Валентиновиче?

– Мг… Трое детей – это не у тебя, а у него. Неженатому наверх дороги нет. Кто-то настучал, вероятно. На него…

– А Валентин Валентинович так просто взял и тебя отпустил? (Тут я и узнал, что настал черед «Белочки».) И про бит-квартет МЯМЛО моментально забыл?

– Николай Николаевич ему посоветовал. Моментально забыть.

– Почему?

– А вот этого даже я не знаю.

– Ну, ты хоть шило на мыло не сменяла?

– Что ты! Николай Николаевич – не по этой части.

– Так по какой же? Ты лично теперь по какой части?

– Молодежное направление. Аналитика… Назовем это так…

– И как переход? Дался легко?.. Скажи… тебе ведь все эти… джем-сейшены… были до лампочки, верно?..

– Без карьеры в нашем деле…

– …наше дело… наше дело… – перебил я ее. – И как бы ты назвала это ваше дело?

– Не знаю… Может быть… руслом?..

– Руслом?

– Ну да… Река – это река. А русло – это русло.

– И ты не понимаешь, что течение обусловлено разницей высоты истока и устья, а русло само по себе не имеет значения?

– Как это не имеет значения? Это все равно что сказать, что то, что ты ко мне чувствуешь, обусловлено разницей между мужчиной и женщиной, а я сама по себе – не имею значения… Или так и есть?.. А?..

– У нас с тобой… симметрия.

– Оба не имеем значения?

– Оба – течение.

– Несет меня течение… – подпела она… – сквозь запахи осенние…

– Так почему ты на каждый наш концерт… назовем это так… ходила?.. Почему в подвальчике нашем сидела?.. Если «без карьеры в вашем деле», и так далее…

– Не в вашем, а в нашем. В нашем подвальчике. Сидела и сидела. Какая разница?

– Была причина?

– Была. И есть.

– Я?.. (А ведь провокатор я не хуже нового нашего босса.)

– И ты… тоже… как элемент подвальчика… – она рассмеялась… – декоративный…

– И на сцене… тоже декоративный?..

– Не обижайся. Но в вашем ансамбле только один не декоративный элемент.

– Олик?

– При чем здесь Олик? Весь твой Олик – звон, вой, грохот.

– Так кто же у нас не декоративный элемент? Мэтью отпадает… Ля?.. – грамотно спровоцировал я ее… – Это Ля… я угадал…

– Изо всех вас единственный по-настоящему интеллигентный, с тонкой душевной организацией… исполнитель… назовем это так… это Ян…

– Ты на него запала?

– Послушай, у «Цепеллинов» – Джон Пол Джонс, у «Битлз» – Харрисон, Роджер Тэйлор у «Queen» и Дэвид Боуи сам по себе – один и тот же тип, который нравится лично мне, может такое быть?..

– Ты… на него… запала…

– Но лежу-то я с тобой.

– Извини. Просто хотел отомстить за твое «Ян»… Ты сквозь сон меня так назвала.