– Какого хера ты отключил охранника? – спрашивает он, застегивая куртку.

– Инстинкт самосохранения.

– Такими темпами, тебе придется продать сраный дом, чтоб расплатиться с гандоном.

– Пустишь к себе на ночлег? О, а может закроешь суток на пятнадцать? Как раз будет время мозги вправить.

– Придурок.

Жук закуривает, а я смеюсь, растирая костяшки пальцев, что ломит, после встречи с рожей охранника.

– Ты домой?

– К бате заеду на могилку.

– Чего так?

– Теперь у меня весь день свободен. Да и может, выкопаю пару могил, глядишь кто золото зарыл.

– Ага, позвони, если че.

Я прыгаю в «Лансер» и лихо теряюсь в конце улицы.

***

Где взять двести тысяч? Черные поля, лысые деревья, низкие тучи, гонят на меня тоску. Я выжимаю почти сто тридцать на трассе и машина начинает подлетать на скорости. До дома еще минут двадцать, а в мозгах только, как отделаться от Аркаши. Я уже даже не помню, зачем занимал деньги. И прав был батя, что берешь чужие – отдаешь свои. Нельзя опускать руки. Вот самое главное. Не перевернись моя жизнь с ног на голову, да даже не появись в ней Катерина с дочкой, все у нас с отцом могло сложиться иначе. Он бы также заведовал кафе, а я учился в каком–нибудь универе и трахал красоток. Алиска снова возникает перед глазами, а за ней и Кристина. Крис, стерва малолетняя…Надеюсь, кончит, как последняя шалава.

Я переключаюсь на то, как бы прокормить себя и не сойти с ума в этом отстойнике под названием Воскресенское. Всё здесь ветхое, как и моё существование.

Наташка, выставив руку, с задранным большим пальцем, ловит попутки. Никто не останавливается. Я сжигаю резину, надавив на тормоз около нее. Выкрашенные в рыжий цвет волосы, прячут ее вытянутое лицо. На ней короткое платье, кроссовки и кожаная куртка. Прохожусь по ней взглядом, потому что знаю, что под этими шмотками.

– Тебя подкинуть? – интересуюсь, опустив окно с пассажирской стороны.

– Конечно. Можешь сразу к себе. – Она открывает дверь, умещает круглую задницу на сиденье и тут же начинает прихорашиваться, глядя в зеркало заднего вида. Я улыбаюсь и возобновляю поездку.

***

– Котенок, – Натаха обнимает меня за талию, когда я курю высунувшись на половину из окна. – Поедим и повторим?

– Вали домой.

– Ни фига себе! Я стараюсь, пыхчу над ним, а он меня прогоняет.

Девушка ласкает мои ребра и целует спину. Я отталкиваю ее локтями и она посылает меня в жопу. Через пять минут, я смотрю, как она ковыляет по моему двору и бахает напоследок калиткой. Никаких сожалений не испытываю. У меня давно однодневные подружки и в планах нет заводить серьезные отношения. Жук того же мнения. В этом поселке, мы с ним завидные женихи и девчонки сами к нам напрашиваются. Так зачем напрягаться и ввязываться в карамельные сопли?

Мой телефон вот–вот получит оргазм из–за продолжительного звонка. Я нахожу его под своими джинсами и глядя на экран, не понимаю кто звонит почти в девять часов вечера. Поэтому скидываю звонок. Утром все повторяется один в один. Я собираюсь заблокировать неизвестный номер, но потом передумываю и опять скидываю вызов.

Часа два спустя, я собираюсь прокатиться до Воскресенского и поболтать насчет работы. Она мне нужна как воздух. Иначе я влезу в очередное приключение.

На подъезде к городу, смартфон в сотый раз оглушает меня. Со злости жму на зеленую кнопку и ору:

– Меня не интересуют ваши хреновы услуги!

Сказав это, отключаю звук и кидаю телефон на приборную панель.

– Лягушки не бывают с кудряшками, Кристя! – дразнит Ян нашу пятилетнюю сестренку. Она дует губы и пытается вытолкать мальчишку из комнаты. Но ему двенадцать и за лето он заметно прибавил в росте. Даже мне в свои одиннадцать трудно сдвинуть его с места.