Присела на корточки, обняла себя за плечи и стала раскачиваться из стороны в сторону. Как жить? За что? За что даже в мои воспоминания так гадко наплевали? Не заметила, как кто-то появился рядом. Видимо впопыхах забыла закрыть дверь.

- Ниночка? – женский голос резал по ушам, - Нина, ты ли это? Доченька! Милая ты наша девочка! – слова начали звучать как причитания.

Обернулась, сквозь пелену слез было трудно рассмотреть женщину, стоящую на пороге некогда красиво обставленного зала, а теперь непонятного обгорелого помещения. Приглядывалась я долго, и никак не могла разобрать в темном силуэте, кто именно со мной разговаривает.

- Дочка, пойдем ко мне! Тебе, наверное, сложно сейчас, столько пережить и вернуться в такое, - женщина развела руками, а потом быстрым шагом направилась ко мне.

Когда она оказалась совсем рядом, разобрала в боевой старушке соседку, живущую напротив, бабу Машу. Они когда-то дружили с моей бабушкой и мама, после ее смерти, поддерживала теплые отношения с соседкой.

- Пойдем, пойдем милая! – поднимая меня за плечи, потянула за собой женщина.

- Окна! – спохватилась я, озираясь вокруг.

- Пусть проветрится. Когда будешь уходить, закроешь, тут несколько недель проветривать и то не выветришь. Здесь без капитального ремонта делать нечего, а для начала санитарно-эпидемиологическую станцию вызвать надо. Пусть обработают, а то мало ли какая зараза тут кишит,- женщина сморщила нос и подернула плечами.

От ее слов стало еще горестнее, схватилась за голову и еще сильнее зарыдала. Осознание того, что у меня опять нет дома, приходило постепенно и выжигало в груди пустыню, оставляя боль.

Мы очень быстро переместились на уютную, по-стариковски теплую, кухню бабушки Маши. Пока я всхлипывала и заикалась, около меня образовалась чашка теплого, ароматного напитка, всевозможные вазочки с вареньем и медом, печеньем и сахаром. Мои руки периодически поглаживали, по волосам тоже периодически порхала женская, немного сморщившаяся, но все еще твердая рука.

- Ты только не отчаивайся. Слышишь, - проговорила женщина, усаживаясь за стол напротив меня.

- Ты когда освободилась?

Мои глаза полезли вверх, рот открылся.

- Тьфу. Не то сказала. Когда выпустилась из детского дома?

- Я еще в шестнадцать переехала в общежитие при колледже, – начала я.

- Так ты уже образование получила? – радостно воскликнула соседка.

- Да, я бухгалтер, только вот оно средне-специальное, никому не надо, всем высшее подавай и чтобы опыт больше трех лет и чтобы в декрет не ушла, – пробубнила с отчаяньем я.

- Ой, начало положено. Ты не можешь быть чухней, ни твоя бабка, ни твоя мать такими не были и тебе нельзя. Получай, значит, высшее! – стукнула ладонью по столу женщина.

- Как?! – всхлипнула я. Истерика с новой силой начала подступать к горлу.

- Каком к верху, да и хоть другой стороной, как хочешь, но не раскисай! – сделала грозный вид женщина, - Жизнь не такая простая, детка, но оно того стоит! – подмигнула она, отпивая чай из своей чашки.

- Как это произошло?- кивнула в сторону квартиры.

- А как бы это не произошло? Тут кто только не жил. И с каждым разом контингент все «смешнее» и «смешнее». Те, кто были еще неделю назад здесь, вообще весь подъезд в страхе держали. Я вечером из квартиры вообще не выходила. И да, ты только не отчаивайся, но это не все, - женщина очертила круг глазами.

- Что еще? – уронила в руки голову.

- Там задолженность по квартплате почти год, ты бы тут, пока сумму не найдешь для оплаты, не появлялась. С казенным заведением связываться никто не стал, а вот с тобой обязательно свяжутся и будут давить, чтобы оплатила. – женщина скривилась и тяжело вздохнула.