Ручка второй, более широкой и массивной двери удобно легла в ладонь, мягко повернулась. В комнату проник тонкий цветочный аромат, послышались шум бегущей воды, птичий щебет и свист. Просторное двусветное пространство. Диваны, напольные вазы с цветами, высокие клетки с попугаями. Множество одинаковых дверей, две стеклянно-металлические лифтовые шахты, одна напротив другой. Широкая деревянная лестница по дуге ведет на второй этаж. На навощенном до блеска полу – несколько шкур. Пять основательных столов в окружении стульев, небольшой фонтан с рыбками, камин, огромный экран.

Что-то казалось странным. Спустя минуту, Юлька поняла. Замкнутое пространство. Вид из окна говорил о том, что они находятся на первом этаже, но выхода на улицу нигде не видно. «Как же так?»

Кроме них с Сашкой по холлу растерянно бродили, осматриваясь и перекидываясь отдельными словами и фразами, еще человек десять-пятнадцать. Кого-то Юлька знала, кого-то нет. Присутствие некоторых оказалось для нее полной неожиданностью. Она выдохнула, взяла Сашку за руку и решительно двинулась вперед.

– Мамочка, как касиво! – громким шепотом сообщила дочь и вдруг с криком: «Папа, папочка!» рванулась вперед. От неожиданности Юлька не сумела ее удержать.

Сашка на полной скорости подлетела к Стасу. Тот поймал ее, вежливо улыбнулся, глянул сочувственно и немного удивленно:

– Привет, маленькая, я похож на твоего папу?

Юлька подошла, обняла Сашку, прижала к себе. Он смотрел вопросительно, явно ожидая объяснений.

– Ты действительно нас не помнишь?

Станислав ошарашено моргнул, помолчал, видимо стараясь понять, не послышалось ли. Осторожно уточнил:

– Не помню. А… должен?

– Что происходило перед тем, как ты оказался здесь?

Теперь в его глазах читались настороженность, непонимание и отстраненность. Приподняв бровь, он с сомнением оглянулся на Марка, Елену и Инессу. Те озадаченно вслушивались в разговор, не спеша принять в нем участие. Наконец Марк не выдержал:

– Ты что, Юльку не помнишь?

– Нет.

– А что помнишь?

Стас смущенно кашлянул, сосредоточенно нахмурился и неуверенно произнес.

– Как Инесса Львовна с Еленой Дмитриевной посетили наш офис… Мы им сообщили, что проект поселка окончательно согласован, и можно приступать к строительству. Они обрадовались… Мы их проводили, слегка отметили вдвоем, и я пошел домой спать… Проснулся уже здесь. А вас я совсем не помню, милая барышня.

– Да что с тобой, Стас?! Вы же два года вместе, – поразился Марк.

– Несколько дней назад вы назвали эту девушку своей женой, Станислав Владимирович, – вмешалась Елена Дмитриевна.

– Кому? Где?

– Нам. В бункере.

– В… каком бункере?

– Про бункер, это долгая история…

– Хорошо, про бункер временно забудем. – Стас начал нервничать. – Э-э-э… Юлия, вы моя жена?!

Юлька хотела ответить, но Марк ее опередил:

– Вряд ли. Я бы знал. Вы просто жили вместе…

– Так… а малышка?

– Вы сказали, что это ваша дочь, Станислав, – тихо проговорила Инесса.

– Сколько же ей лет? Если предположить, что я с вами… Юлия… знаком два года, то ей не больше годика должно быть…

– Мне тли, – твердо сказала Сашка. – Папочка, ты что, забыл?

– Ей почти три, будет через пару недель, – зачем-то уточнила Юлька.

– Нет, баушка сказала, мне уже тли! – с вызовом повторила Сашка.

– Какая бабушка?

– Котолая чужая.

– Понятно. – Юлька задумалась.

– Насколько мне известно, когда вы познакомились, ей как раз и был годик, – попытался внести ясность Марк.

– Точнее, десять месяцев, – механически поправила Юлька, пытаясь сдержать готовые хлынуть слезы. Не сейчас. И не здесь.

– То есть она не моя, но я ее назвал своей. Так получается?