Тем не менее они представляли из себя огромный страждущий рынок, который всегда готов был тебя спросить: «Есть че?» И если твое «че» оказывалось приемлемого качества, то они выкладывали за него любые деньги, правда, откуда они их брали – всегда было для Г. секретом. Конечно, как и всё поколение пред-двадцать первого века, сам Г. также покуривал, но никогда не стремился, и даже больше сказать – ни разу сам не покупал этой дряни. Правда, в его обильном окружении всегда находился человек, готовый угостить, а отказывать друзьям – это не очень вежливо.

Г. был вечным балагуром и троечником – из тех, кого выгоняют из аудитории за ненадлежащие высказывания. И, в общем, именно тем, кто чего-то добивается в этой жизни позже. Чего он не мог терпеть уже в институте – это позерства. Если позерство сверстников было ему хоть как-то понятно, то простить этого преподавателям он никак не мог.

Есть в институте такие личности, которые постоянно спорят с преподами, вы наверняка сталкивались с такими. Г. спорил не на жизнь, а на смерть. Учась на юридическом факультете, где преподавали экономику так, для галочки, он вызубрил этот предмет от корки до корки. Всё из-за того, что даже к своим скромным восемнадцати годам он неплохо разбирался не в теории, а на практике. И тут появляется новая учителка и начинает говорить теории, которые никак не укладывались у него в голове.

Как вы прекрасно понимаете, Г. был не из робкого десятка, и его мозг прекрасно работал, несмотря на то что зачетка пестрила середняками разных мастей. Он стал готовиться. И готовиться не столько к семинарам, сколько к лекциям этой «зарвавшейся дурынды», как он сам ее называл. Ох, как они ненавидели друг друга: она выгоняла его из аудитории, а он вновь приходил в следующий раз. Стоило ей допустить неточность или хоть малейшую ошибку, как он поднимал на смех, сыпля с места всевозможными цитатами из столь любимых преподавателями учебников, которые оказались для нее предателями. Она же в свою очередь ставила ему двойки за любую неточность, но, видимо, прекрасно понимала, что бороться бесполезно.

Однажды в пылу дискуссии она изрекла фразу:

– Так, может, вы выйдете и продолжите?

– Без проблем, если вы настаиваете! – ответил Г., а затем вышел и продолжил.

Такого бешенства, наверное, не испытывал ни один из ныне работающих преподавателей. Она орала, махала руками и грозилась позвать директора, а он спокойно читал лекцию залу, который разражался хохотом. Именно тогда ему пришла мысль в голову, что, похоже, он хочет заниматься именно этим – экономикой или преподаванием, правда, он пока не решил.

Экзамен, как понимаете, с первого раза он не сдал, поскольку ненароком матюкнулся во время их словесной перепалки. Правда завалить его совсем преподаватель тоже никак не могла, ведь тогда он мог запросто осмеять ее перед финальной комиссией. Так что со второй пересдачи Г. вышел полностью удовлетворенным с четверкой в зачетке, ведь он прекрасно понимал, что пять ему не поставят. К слову сказать, к экзамену он и вовсе не готовился, и это отчасти определило его дальнейший вектор развития, но разговор нынче будет не об этом.

В остальном его дни протекали в путешествиях от общаги до вписки, от дешевого паба – вплоть до лавочки за институтом. Их была целая компания таких мечтателей, кучкующихся по всем мало-мальски доступным заведениям города. И всё было так просто и замечательно, но в один год всё резко переменилось.

***

Как и любой уважающий себя самец институтского возраста, Г. бегал за всеми юбками, которые попадались ему на глаза. Это, наверное, заложено где-то в ДНК у таких людей, как он. В те времена он яро верил в чувства и отношения, ну если не верил, то хотел надеяться, и дамы, в свою очередь, также ему оказывали некое, так сказать, доверие. Конечно, как не бахвалятся все горе-любовники младших лет, но в те времена ты еще ни черта не понимаешь в женщинах, и твое поведение основано лишь на интуиции и том, что успел подглядеть в фильмах. Учителя у Г. были неплохие, из всего хлама, что он пересмотрел в те дни, больше всего запомнились, наверное, всё же «Жестокие игры». Они даже сделали такой анонимный кружок раздолбаев-горе-соблазнителей, которые заключали «пари» на девушек. Кто проиграл – ящик пива в студию.