Послонявшись со своим другом-велосипедом по обширным проспектам слегка замызганной деревни Лидога, я наткнулся на какую-то легкую пилораму, при которой находился рабочий вагончик с вездесущим охранником. Вообще, мне не так нужна была какая-нибудь крыша над головой, сколько источник питания для моих электронных товарищей.

Попытка напроситься на ночлег, в данном заведении, прошла на редкость успешно, мужик, по моему, даже не удивился. Он просто кивнул в сторону другого «крыла» «хором» и сказал, что до 6 утра они в моем распоряжении, после приезжают рабочие и здесь начинается пилка леса.

Спертый запах помещения просто надругался над моим носом. Свежесть таежного воздуха это все же непередаваемая в своем восторге сила, которую уже вряд ли оценит едва ль каждый двадцатый человек. Нынче в моде дезодоранты, а не естественный аромат горной тайги, ведь там комары, и дождик может пойти.

Но, ради подзарядки я все же вытерпел этот кошмар цивилизации. А уже к 6 утра, вместе с солнцем мы наперегонки мчались в бурлящую жизнь. По совести сказать, бурлила она во мне недолго. Недосып охлаждал бурление настолько, что я сошел с дистанции, забрался в кущи, поставил свою верную палатку и с удовольствием отдался одному древнегреческому богу в объятия. Приятная прохлада шелестела по листьям и обдавала мое тело, это была последняя прохлада. С этого дня жара преследовала и день и ночь. Второй подъем в этот день прошел более восторженно. Хотелось есть и кричать.

А мы не ели. Не хочется вставать, варганить чифан, хочется всего и сразу. Поэтому еду надеясь на милость судьбы. Как ни странно, везет тому, кто крутит педали. Не проехал и нескольких км, как справа показалось придорожное кафе. Не раннее утро, но народ еще завтракал. Присоединяюсь к нему и я. Паркую велосипед так, чтобы он был в поле моего правого глаза. Заказываю много еды и мой хороший аппетит не оставляет ей ни шанса.

После брюхонабития я бы не прочь поваляться на траве, подумать о смысле жизни и всего сущего на Земле, но есть такое слово НАДО.

Надо давить на педали, нужно ехать дальше, к голубой мечте моего путешествия – Хабаровску. До него осталось то уже недалеко, всего 200 км. В этот день все было как то в канву. Довольно хороший ветерок дул в спину, еще было не столь жарко, как это будет потом, пятая точка уже затвердела настолько, что почти не болела. Предыдущие дни – это самое место жуткой болью отзывалось только при одной мысли, что нужно садиться за руль. Еда была вкусна и разнообразна, насекомые не досаждали. Я настолько расслабился, что меня даже посетила мысль остановиться в гостинице, помыться в душе, поваляться на чистых простынях. Проблема помыться не стоит так остро, когда ты уходишь в тайгу на две, три недели. Там есть где мыться. И каждый день я это проделываю с удовольствием. Но, если ты не в тайге.. Одним словом я навел справки, что в деревне Красный Маяк есть нечто похожее на гостиницу, и если там не проходит слет дальнобойщиков, то вполне реально обосноваться на ночевку.

В этих приятных мыслях, вдруг пересек реку Анюй, ту самую, вдоль которой я столько ехал по эту сторону Сихотэ-Алиня. Она разлилась, стала такой важной, величавой.

Неожиданно встала проблема. Проблема пития. Я как то привык на Сахалине, что вода есть всегда и везде. Где бы ты ни был. Ехал ли по трассе, бродил в глухой тайге. Хорошая вода есть везде. Пока я ехал в степях Сихотэ-Алиня, вода так же меня сопровождала повсюду. Выехав на трассу Комсомольск-Хабаровск, она меня покинула. Даже встретившийся Анюй уже не был той высококлассной горной рекой, болотный дух угнездился в ней. Местные селения? Проблема в том, что все они (почти) находились км в 2—3 от основной трассы. А у меня, к слову, не было с собой значительной тары под воду. И мне пришлось соскочить с пути, и заехать в одну такую деревню. Купить воды и налопаться мороженого, раз уж так случилось.