– Ой! – Лена замерла, приложив руку к груди. – Опять кольнуло. Как иглой раскалённой. Только без паники! – Она присела на табурет. – У меня всё хорошо. Вдох-выдох, – задышала осторожно, прислушиваясь к себе. – Вроде прошло, – с облегчением вздохнула, – немного ещё посидела. – Прошло. Точно. Но всё равно надо как-то к доктору выбраться.

Накинув плащ, взяв сумочку и ключи от машины, она вышла из квартиры.

Вдруг раздался дверной звонок. Купидончик тотчас же вытащил ручку из воды и схватил остывшую стрелу.

– Неужели боги смилостивились надо мной?! Только бы не мужик, только бы не мужик, – шептал он, вылетая в коридор.

– Кто там? – Лёша припал к дверному глазку.

– Это я, ваша соседка по лестничной площадке, Лариса.

Дверь открылась, недовольная физиономия выглянула из квартиры. – Добрый день… Вам чего?

– Ой, здравствуйте, Алексей! Готовлю крем для торта – яйца закончились, а ещё бы одно яичко. Не могли бы вы мне одолжить? Пожалуйста… – Лариса просительно смотрела на Лёшу.

– Да, сегодня явно мой день, – радостно замахал крылышками купидончик, пристально всматриваясь в глаза соседки. – Одна! О-ди-нё-о-ошенька, – пропел он, натянул тетиву и выстрелил в грудь Алексею, бережно вручающему яйцо в руки Ларисы.

– Алексей, ты дома? – раздраженно прокричала Елена, войдя в квартиру. – Почему не берёшь трубку?!

Тишина. Немного встревоженно она заглянула в комнату.

– Лёша? – Никого. Прошла в спальню и там увидела мужа, который держал в руках две рубашки, пристально их изучая, словно не мог решить, какую же выбрать.

– Как ты считаешь, какая мне больше подойдет: голубая или серая? – он по очереди прикладывал рубашки к груди, дотошно рассматривая себя в зеркало.

Елена Владимировна в изумлении разинула рот: её Лёшка! Лёшка, который мог неделю носить одну рубашку, пока она с боем не заставляла её сменить!

– Алексей, что случилось? – дрожащим голосом произнесла она. – Кто-то умер?

– Что? – он оторвался от созерцания. – Всё-таки голубая посимпатичней будет. – Кто умер? Почему умер? – рассеянно спрашивая, он надел рубашку.

– Ну я и раскабанел! Не сходится, – Лёшка огорченно поцокал языком, – придётся серую надеть.

– Да куда ты собираешься, – не выдержав, она дёрнула его за руку.

– Лариса пригласила меня на чай! – произнёс ликующе.

– Какая Лариса?

– Наша соседка по лестничной клетке, – широко улыбаясь, он продолжил: – Я ей одолжил яйцо… Как ты думаешь, галстук стоит надевать? А кстати, где у нас галстуки? – он подошёл к жене.

– Одолжил яйцо? – Елена в ужасе уставилась мужу в область паха. – Ты имеешь в виду… – она умолкла в нерешительности.

– Елена, – увидев куда она смотрит, сморщился, – как ты умеешь всё опошлить! Яйцо – куриное. Лариса готовила крем для торта, и ей не хватало одного. Она попросила меня одолжить. Как я мог отказать такой женщине, – он мечтательно выдохнул.

– Я, наверное, сплю, и это всё дурной сон, – прошептала Лена.

– Елена, а какие женщине можно подарить цветы в знак… – он пощелкал пальцами, подыскивая нужные слова, потом махнул рукой: – А-а, откуда тебе знать… Ты же у нас ди-рек-тор, – произнёс сердито.

Лена, ущипнула себя больно за руку, и убедившись, что не спит, попыталась разобраться во всём этом бедламе.

– Пока я покупала продукты и тащила тяжеленные сумки, потому что ты не брал трубку, – она чувствовала, как злость начинает в ней закипать, – ты одолжил яйцо. Куриное… – Елена выделила голосом последнее слово. – Нашей соседке по лестничной площадке, и она тебя пригласила на чай. Я правильно поняла? – она уставилась на мужа.

– Да. Ты всё правильно поняла, – ответил тот, пытаясь застегнуть парадные брюки, которые на поверку тоже оказались малы.