– Леди Карах! – в холл ворвался мистер Палад, наш дворецкий.

Вместе с ним прибежала мисс Шонор, домоуправляющая. Ей было уже около пятидесяти, девять лет назад её супруг погиб, а вот мистер Палад никогда не был связан узами брака. Я давно догадывалась, что между ними двумя пробегают розовые искорки симпатии, но никогда не лезла не в своё дело.

– О вашей неуклюжести будут слагать легенды, Виа! – укоризненно воскликнула мисс Шонор.

– Главное, не давать оригиналы рукописей мне, – поддержала с натянутой улыбкой, – я их ненароком подожгу.

– И себя заодно, – подтвердила женщина.

Прислуга тормознула, торопливо натягивая одинаковые тёмно-синие перчатки по размеру, и только после этого торопливо приблизилась и помогла мне подняться.

В две пары рук они проводили меня на второй этаж в южное крыло, в самые дальние и большие покои. Мисс Шонор распорядилась, и для меня набрали горячую ванну с ароматными цитрусовыми маслами и нежными лепестками розовых роз. И оставили одну, напомнив, чтобы я не сидела дольше двадцати минут и звала, если что-нибудь понадобится или мне станет хуже.

Лишний раз ко мне старались не прикасаться.

– Если надумаешь утонуть – выпорю! – сурово пригрозила домоуправляющая напоследок.

Ответственно кивнула ей – так рисковать и подставляться не будет ни один разумный человек.

Ростовое зеркало в искрящейся резной золотой оправе показало мне бледную и откровенно уставшую, но упрямую девушку. Мои яркие светло-зелёные глаза продолжали гореть, несмотря на жизненные трудности и неудачи. Папа всегда говорил, что у меня колдовской взгляд, а мама в детстве рассказывала сказки, в которых Жизнь была настоящей девушкой и имела глаза, в точности как у меня.

В остальном я была вполне обычной. Не очень высокой, но и не коротышкой, без лишнего веса, но и не болезненной худышкой. Хотя, наверно, до этого недалеко… Тёмно-каштановые волны волос спускались по плечам до самого пупка, но раньше, дома, они сверкали ярче и отливали золотом. И губы, соблазнительно припухлые от природы, раньше были насыщенно розовыми, а сейчас стали бледными, как и я вся.

Страшно подумать, что такие изменения случились всего за три месяца. Что же будет через год? Я иссохну, полысею, стану немощной и разучусь говорить?

– Нет причин для страданий, красавица! – ударил весёлый звонкий голос. – Ты звала, и я пришла создавать тебе проблемы!

Подпрыгнув от неожиданности, я резко развернулась, в последний миг заметив в отражении свои округляющиеся от страха глаза.

– Кто здесь? – бросила в пустую на вид ванную комнату.

И заметалась цепким взглядом, силясь отыскать говорившего.

Вдруг показалось, что пламя стоящих всюду свечей изменилось. Стало танцевать медленнее и таинственнее, сиять ярче и уже не жёлтым, а насыщенным золотым с алыми всполохами, и тени на стенах преобразились, углубились и будто ожили.

– Как это? – притворно удивлённый голос незнакомца… нет, незнакомки, как будто молодой и резвой. – Ты же сама меня звала, Отравушка.

От обращения меня передёрнуло, по коже пополз мороз.

– Покажитесь немедленно! – велела грозно. – Или я зову стражу.

В доме Владыки Севера её было много, как и в самой Северной столице.

Ответом мне стал заливистый смех.

– Получается, сначала загадываешь Желание, а потом и не рада? Так что ли?

Я вздрогнула, как от удара.

Было всего одно Желание, которое я загадала. Попыталась! Но ничего не получилось. Скорее всего, кто-то из прислуги видел меня в городе и решил просто поиздеваться.

– Покажитесь, – повторила я холодно.

И снова смех, а затем…

Над огнём свечей поднялись яркие искорки. Их становилось всё больше с каждым мгновением, воздух зазвенел, как от десятков колокольчиков, свечение нарастало и начало больно резать глаза, но я лишь прищурилась и прикрылась рукой, продолжая наблюдать за магией сквозь ресницы и пальцы.