Еще бы — среди троих братьев Саркисян он у нее всегда был любимчик, потому что первый, потому что особенный.

— Здравствуйте, тетя Асмих.

Он присел за стол.

Домработница тут же начала вокруг него хлопотать.

— Чаю, какао? Может, тебя покормить?

— Я после банкета.

— Хоть немножко…

Она тут же поставила перед ним чашку с ароматным чаем, пододвинула блюдо с печеньем, достала сырную нарезку.

Баграт зацепил вилкой кусочек сыра, бездумно отправил в рот, а потом внимательно вгляделся в лицо домработницы.

Он ценил эту женщину за заботу, за доброту, за верность семье. Но были в ней и другие качества, заслуживающие уважения.

Родись тетя Асмих в другой семье, получи соответствующее образование, легко смогла бы стать следователем. Она всегда была внимательна к мелочам, к тому же обладала феноменальной памятью. Домработница отличалась тучным телосложением, но это не мешало ей рыскать по дому с грацией гепарда, совать нос в каждую комнату, оставаться в курсе всего. Помнила о братьях Саркисянах все. Как родились, как взрослели, сколько нашкодили, что попортили-разбили, какие получали отметки.

Она заботилась о семье и о доме. Здесь ей все было знакомо, знала наперечет, что хранилось в каком шкафу. Хоть ночью ее разбуди да спроси, где какая вещь лежит, ответит.

Следила она и за многочисленными гостями, нередко могла вспомнить то, о чем сами хозяева и думать забыли.

— Родители еще не вернулись, — поведала она с улыбкой.

— Я не к родителям, а к вам. У меня очень деликатный вопрос…

Баграт немного помедлил, будто решаясь, затем спросил:

— Помните празднование помолвки Левона?

— Отчего же не помнить? Сама своими руками помогала Карине готовить, украшала дом…

— Меня интересует, не нашли ли вы в комнате одной из гостий что-нибудь странное…

— О какой гостье ты говоришь, Баграт?

— Милана Лебедева, сестра невесты, — ответил он, буравя домработницу взглядом. — Вы прибирали ее спальню, после того как она уехала? Ничего необычного не заметили?

— Не заметила, — покачала головой она.

Баграт внутренне возликовал, но радость его длилась недолго.

— Разве что простыни… — вдруг сказала она и замолчала, поджав губы.

— Что было не так с простынями? — тут же насторожился Баграт.

— Девочка застирала белье, я, правда, не поняла зачем. Лучше бы попросила меня заменить. Но она не справилась с белым шелком, остались разводы… Лучше бы не трогала вовсе.

— Какого рода пятна были на простынях? — спросил он, приподняв левую бровь. — На что похожи?

— Они были выпачканы в крови, — прямо сказала домработница.

Баграта после ее ответа будто обдало изнутри кипятком.

«Значит, Милана не врала…» — пришел он к неутешительному выводу.

Все сомнения сегодняшнего вечера обрушились на него с новой силой, доводя мозг до точки кипения.

— Баграт-джан, а к чему такой интерес к простыням гостьи? — вдруг спросила тетя Асмих, а потом всплеснула руками и дрожащим голосом спросила: — Ты что, девочку испортил?

Немного же ей понадобилось времени, чтобы догадаться, что к чему.

— Никого я не портил, — заявил он с уверенным видом. — Тетя Асмих, родителям ни слова.

На этом он ушел, оставив домработницу в недоумении.

А в голове все крутилось «Твой сын… Твой сын…»

Получается, и вправду вполне мог заделать ей малыша той ночью. Мог, еще как.

Естественно, он не считал испорченную простынь надежным доказательством, как и слова Миланы. Но они живут не в древние времена, в конце концов, можно сделать ДНК- тест и узнать все наверняка.

Или…

Баграт снова сел в такси, достал телефон и начал листать детские фото, коих Левон прислал ему за последние месяцы великое множество. С тех пор как брат сошелся со своей Кирой, узнав, что она родила от него дочку, без конца присылал снимки с малышкой. А на этих снимках частенько мелькал и ее двоюродный братик, сын Миланы.