Мужчина едва успел подхватить челюсть в полёте, что ответить на данную наглость, он просто не знал.

– Ну, знаете ли, это уже переходит все границы.

– Вот, и я о том же. Давайте, просто попробуем мирно общаться, пока эта метель не позволит нам расстаться и забыть о существовании друг друга.

При этих словах ему стало как-то не уютно, вроде она и права, но что-то внутри протестовало против ее ухода. Попытался себя успокоить: это просто потому, что ему не хочется встречать праздник в одиночестве. Ещё бы себя в этом убедить…

Резко встал и, взяв свою посуду, положил ее в раковину.

– Ау! Стоп! А кто за вами тарелку мыть будет? Я в прислуги не нанималась.

Он скорчил недовольную гримасу:

– Вы же женщина! Разве это не прямая ваша обязанность?

– Ну, и шовинизм! Во-первых, я не ваша женщина, во-вторых, первый раз слышу, что мытьё посуды происходит по половому признаку. Не хотите мыть, сидите в грязи, мне вообще наплевать, я скоро съезжаю.

Илья фыркнул и, повернувшись на пятках, вылетел с кухни.

Мире хотелось и плакать и смеяться. Ну, что за несносные обстоятельства? Ведь она просто хотела побыть одна, спокойно обдумать и пережить все, что с ней произошло, но ее персональная удача вместо улыбки показала ей свой фирменный оскал.

Она взяла свою тарелку и пошла к раковине, смотреть на эту горку сил не было. Привычка вторая натура, на кухне все должно быть идеально.

Она вдруг представила, как выглядело ее нападение, громко захохотала, было стыдно и весело. Ну, и пусть, в конце концов, она видит этого симпотяжку первый и последний раз в жизни, пусть думает о ней, что хочет, будет что внукам рассказать.

Домыв посуду и допив остатки остывшего кофе, Мира решила прогуляться и своими глазами убедиться действительно ли нет возможности как-то выбраться отсюда. Тщательно оделась, закуталась в шарф и смело шагнула за порог. Начав спускаться с крыльца, сразу же провалилась по колено в глубокий сугроб.

Не может быть! Она вчера чуть пол жизни тут не оставила, разгребая сугробы, и вот вам суперприз.

Ветер бил вместе с колючими снежинками по лицу, и речи о том, чтобы ещё раз все раскопать, быть не могло. Хотя… Нужно понять в каком состоянии дорога.

Превозмогая острое желание повернуть назад, она поползла в направлении ворот. Именно поползла, учитывая уровень снежного покрова. Да, такой зимы она не помнит очень давно, словно погода вместе с остальным миром сошла с ума.

Калитка открываться не хотела, и Мира поняла, что она поступила очень глупо, понадеяться что кто-то вообще будет чистить дорогу в такую погоду просто безумство. Придётся господину… А ведь она даже не знает его имени, впрочем как и он ее.

А ведь по факту уже даже завтракали вместе и дрались перед этим. Как сказала бы ее мама, после такого, он просто обязан жениться.

Нужно было двигаться назад, но усилившийся ветер буквально сбивал с ног, хотелось закрыть лицо руками, привалиться к этой злосчастной калитке и пересидеть все неприятности.

Сквозь завывания ветра она услышала громкий голос:

– Эй! Вы где? Сейчас же возвращайтесь назад!

Только командного тона ей не хватало, вот теперь она точно немного посидит, может себе позволить, если получше закрыть шарфом лицо.

Илья выскочил на крыльцо, девушки нигде не было, только небольшие и быстро заметаемые следы в сугробах ведущие в сторону выхода. Пригляделся получше, неподалёку маячило темное пятно.

Что за несносная, сумасшедшая женщина? Ещё только по сугробам он не лазил…

Никто не откликался, а пятно двигаться, похоже, не собиралось.

Может ей там плохо стало?

Тяжко вздохнув, быстро накинул шапку и рванул спасать незваную гостью. Да, в такие моменты начинаешь ценить тихих, спокойных и рассудительных женщин, которые не станут рисковать своей красивой головкой из-за немытой посуды.