– Ну я пойду?

– Давай на посошок, и иди, дорогуша. Все у нас получится.

После разговора с заведующей мне стало легче. Ее я давно знала, и сколько афер в своей жизни провернула Ольга Константиновна, я догадывалась, и все у нее всегда получалось. И в этот раз получилось. Но так, что вообще было непонятно, кто взял деньги, Вова или Витя. Так мне рассказала Ольга Константиновна. В ее отчётность я лезть не хотела, но понимала, что расписку то кто-то писал, и моя дорогая заведующая об этом знает, просто говорить не хочет. Ну и бог с ним. Самое главное, что мои деньги остались при мне, и ей за это большое человеческое спасибо. Потому что я в тот момент не знала когда найду работу. А самое интересное, что я даже не предполагала, что за сюрприз меня ждёт.

Все прошло так, как я хотела, и от меня на время отстали. Я вдохнула полной грудью, расслабилась, пришла в себя, всплакнула по Диме и его маме и поняла, что надо искать работу. Потому что не известно, сколько я эту самую работу искать буду. Идей в моей голове вообще не было. Вернее была, одна единственная. Мясокомбинат. Это было место, где были хоть какие-то шкуры. Ещё был кожзавод. Но там, ещё по воспоминаниям юности, было всего три товароведа, и три сортировщика. И они так держались за свои места, прямо зубами. Причина была проста. Специалисты этой профессии в то время имели хорошую зарплату, к работе своей привыкли, и ничего менять не хотели.

Я решила прогуляться до мясокомбината. Кое кого я там знала с прошлых лет, поэтому сначала можно было просто провести разведку. Значит идем мы не в контору, а в гости к Светлане Николаевне, дай бог ей здоровья и долгой жизни. Но Жилкино, это такой мерзкий район Иркутска, и ныне и присно, что попасть в него очень трудно. Автобусы ходят, как хотят и очень далеко от меня. Я решила по-простому ехать с рынка. Так проще. В тот момент я ещё не знала глубину раны, которая осталась от Любови с Димой. Слезы потекли сами, когда автобус пересекал Киевскую. Сюрприз! Ведь я до сих пор ходила глазеть на его окна, и глядя на них я не плакала. Наверное, потому что ждала, когда в них зажжётся свет. А тут из окна был виден путь к счастью. К счастью, которого не случилось.

В общем, до Жилкино я ехала два часа. А потом ещё минут двадцать хромала до улицы Шахтёрской. Светка с работы только пришла, и была рада увидеть меня безмерно. Конечно, мы сели и налили. Потому что Света была знатной самогонщицей. Ну и вы же помните, ещё она была знатной ворюгой, поэтому в холодильнике у нее был весь ассортимент мясокомбината. Да и вообще материально у Светки было все замечательно, деньги зарабатывать она умела, хоть и тяжёлым трудом. А вот с семьёй у нее понимания не было. Муж, Миша, последнее время трезвым бывал только на работе. А дочь, Оксана, которую Света недавно готовилась вылать замуж, мать в грош не ставила, и относилась к ней, как к прислуге, и поставщику денег в семью. Поэтому я на время отвлекла Свету от ее горестей.

Мы хлопнули по рюмке, и я очень подробно писала ей свои проблемы. Она слушала, не перебивала. А потом заговорила:" Ну ты же все знаешь про обстановку в стране? Все сыпется, все рушится. Все за свои сортировочные столы держатся руками и зубами. Поэтому вакансий, таких, как ты хочешь, их нет. Да ещё же начальник цеха новый. С Талановым то, помнишь его, можно было договорится. А сейчас такой тюфяк у руля, Геннадий Григорьевич, с ним не украсть, ни подкараулить. Поэтому вариантов никаких. Хотя Машка Рудых решила идти на пенсию, но не сегодня, а в перспективе, месяца через три. Денег там мало. И в трудовой тебе напишут, не товаровед, ни сортировщик, а приемо-сдатчик. Ну, а получку мы с тобой увеличим без проблем, сама знаешь как"