– куда-нибудь подальше от сюда.

– можем поехать ко мне, – предлагает он.

– не порть о себе мнение, смотря на него через плечо сказала я.

После, когда мы уже вышли, мы сели в машину.

«Это его машина?» – первое, о чем подумала я.

Минуты четыре мы ехали молча и так напряженно, что меня раздражало все: шум машин, проезжающих мимо, звук нашей скорости и даже его дыхание, которое в обычной обстановке уловить просто невозможно.

– что он делал у тебя? – вдруг произносит Сережа, а я поворачиваюсь на его голос. И наши взгляды пересекаются, поэтому я отвожу глаза на сережку, которая непрерывно качалась, словно маятник у него на ухе.

Красивая. До чего я не любила украшения на парнях, но ему очень шло. Чертовски шло.

– переконтовывался, – произношу и все кручу одну мысль у себя в голове. Сказать, нет? – вы знакомы?

Он опустил голову вниз и снова захотел взглянуть на меня, но мне стало так не по себе от скорости.

– смотри на дорогу, прошу. – прерывисто прозвучало от меня. Я сжала в руке ремень безопасности, которым не была пристегнута. И смотрела на город, который заметало снегом. Людей так мало зимой, словно он заброшен.

– да, мы общались полтора года назад. Он жил у меня. – я промолчала, но покачала головой. Будто я сожалела ему…но наверное, нечему тут сожалеть.

– вы так похожи с ним, – меня передернуло. Похожи? Чем же…

– с чего ты это взял?

Наверное, прозвучало немного грубо. Но и не стоит делать такие поспешные выводы. Тем более, он вовсе меня не знает.

– внешне вы словно брат и сестра.

Я задумалась. Почему-то это все же приятно было слышать от него. Но отрицание внутри так и рвалось наружу. Никогда никто не говорил, что мы похожи…Может, он просто давно не проверял зрение?

– почему вы перестали общаться?

Вдруг нахлынули эти мысли…Сережа, после того, как мы стали говорить о Ване выглядел каким-то брошенным…или одиноким.

– он агрессивный, – усмехнулся он. – таких спасти, перевоспитать невозможно. Всегда будет решать все кулаками.

– а ты разве не такой же?

– в том то и дело. – он все же повернулся. Каждый раз когда он не смотрит на дорогу, мое сердце замирает, – нам нельзя общаться. Рано или поздно, мы убьем друг друга к чертям.

Равные соперники – это ему по нраву. Иван действительно любил драться, очень любил. Решать все проблемы болью – возможно не лучшее, но для него вынужденное решение. Такие как он любят боль.

Ведь кроме нее, может, и не чувствует ничего. И какая же для меня это страшная жизнь – жить болью.

Всегда хотела спасти таких парней. Но Сережа прав, спасти просто невозможно. Нельзя перепрограммировать то, что до тебя девятнадцать лет работало по одной пластинке.

Что ж, к чему это его приведет никому не известно. Но мне так страшно за него. Не знаю почему, но страшно.

Хотя, может, все мои слова: «не знаю почему», можно заменить

Одной фразой: «все еще люблю его»?

9 глава.

Разменивать чувства, пытаясь забыть.

Где бы я сегодня не проснулся – я проснулся один. Это потихоньку убивает меня. И как мне вернуть ее так, чтобы она сама ко мне пришла?

Парень лежал на кровати и вдыхал едкий дым с привкусом ментола. Его полуобнаженное тело прикрывала белая простынь, а окно было открыто наполовину. Снег немного попадал на подоконник, а Иван медленно чувствовал, как холод все глубже и глубже проникает в него. И принимал это.

В комнату заходит парень и сразу же закрывает окно.

«И кто это черт возьми?» – подумал я и оглядел его, а потом комнату. Вчера было явно что-то до жути больное, раз я потерял себя, и меня выкинуло из памяти на сутки.

– отшибнутый? Не кури здесь и окна не открывай. Больной. – я даже и перестал замечать, когда это моя реакция на оскорбления в мой адрес стали восприниматься мной равнодушно. Неужели их стало настолько много?