– Это немножко не так работает, – отвечает она, прикрыв рот ладонью.

Очень сомнительное высказывание, надо заметить.

– В любом случае я решил сам побеспокоиться, чтобы у вас все было…

С этими словами шагаю в квартиру, поворачиваю на кухню и сгружаю пакеты на широкий деревянный стол.

– Что вы, не стоило беспокоиться, – охает Мирослава. – Я же знаю, какой вы занятой человек. Кстати, зря вы думаете, что у меня нет еды. У меня в холодильнике борщ, овощное рагу, сырники…

Я вроде не припомню никаких расходов из ресторанов по карте, которую ей вручил. Странно.

– И где вы все это взяли? – интересуюсь с прищуром.

– Приготовила, – пожимает она плечами.

М-да, о таком простом решении вопроса я как-то не подумал. Анжела никогда не готовит, у нас для этого есть приходящий повар. А меня к плите в принципе допускать нельзя. Когда жил один пробовал готовить, разумеется. Но каждый раз в результате получалась невероятная хрень.

– В любом случае это все для вас.

– Спасибо, – говорит она с улыбкой и тянется к пакетам.

Наблюдаю за тем, как Мирослава потихоньку перемещает содержимое в большой двухдверный холодильник. Причем делает это с таким выражением лица, как будто я вместо еды накупил ей подарков. И сыр ей нравится, и колбаса, и фрукты, и шоколад. Радуется как ребенок. А мне ее радость приятна до одурения.

– Вы скупили полсупермаркета? – интересуется она, потроша очередной пакет.

– Даже не четверть, – усмехаюсь.

Да, может быть, с продуктами я самую малость переборщил. Пока ходил по магазину с огромной тележкой, хотелось положить и то, и другое, да получше, повкуснее.

Нет, цель была не побаловать Мирославу, разумеется! Зачем бы мне ее баловать? Глупость какая…

Просто я хочу, чтобы мой сын ни в чем не нуждался, не то что я в свое время. И плевать, что этот ребенок пока еще размером с микроскопическую горошину.

Тут замечаю, как Мирослава застывает, взяв в руки банку с красной икрой. Отчего-то именно это лакомство заставляет ее тяжело вздохнуть.

– Что-то не так? – спрашиваю, внимательно на нее смотря.

– Все отлично, только… Да ну, глупости, – говорит она.

– Может, поделитесь? – спрашиваю с прищуром.

Она пожимает плечами и отвечает:

– Папа не любит красную икру, поэтому ее покупали только на Новый год, и то когда у нас были гости. А я всегда ее очень любила… А тут целая банка мне одной…

Она говорит, а я вспоминаю, как мы праздновали Новый год в детдоме, когда я был еще совсем мелким. С едой было не очень, впрочем, как и со всем остальным. Основным праздничным блюдом был пирог с вареньем и малосъедобная рыба. Но в тот год какой-то спонсор принес целый ящик икры.

Воспитатели тут же прикарманили почти все, как старшие друзья потом рассказывали. Однако на праздничный стол все-таки попал целый поднос бутербродов с икрой.

Мне достался один.

Икры на нем было совсем немного, но вкус тогда показался мне настолько ярким, что я запомнил его на всю жизнь. Теперь у меня дома всегда есть икра. Для меня это особенно любимый продукт.

И для Мирославы, оказывается, тоже. Почему я купил для нее только одну банку? Дурень.

Интересно, сколько же у нас похожего с этой девушкой?

Так… Глеб, очнулся, прекратил мыслеблудие. Ты вообще-то женат, а это не просто девушка. Это наемный работник, который родит тебе сына. Она – просто живой контейнер, не более. Этим ее функции ограничиваются.

Хочу отвернуться от Мирославы и не могу. Застыл как истукан и с места сдвинуться не в силах.

Причем непонятно, что я вообще в ней нашел особенного, почему она меня так сильно интересует? Ну да, мордашка симпатичная, тут спору нет, еще голос приятный, походка плавная, девичья, но в остальном она ведь самая обычная девчонка.