Заморгала сонно, вспоминая, что я вообще здесь делаю, а затем рассеянно кивнула. Становится прохладно, но лучше побыть ещё немного здесь, на открытой площадке, а не запертой в четырёх стенах. Лучше наслаждаться ложной свободой, чем лишиться её совсем.

Пока обувалась и ковыляла к столику, девушка уже вернулась, толкая перед собой тележку с едой. Расставила блюда на белоснежной скатерти, ведёрко с растаявшим льдом заменила новым, погружая туда шампанское.

- Вам открыть? – Спрашивает, указывая на бутылку, я отрицательно качаю головой. – Может быть что-то другое принести?

- Не нужно, спасибо. – Отказываюсь вновь, и девушка, извинившись, покидает веранду.

На тарелке сочный стейк, дольки запеченного картофеля, горстка коул слоу, чери. На тележке ещё одна тарелка, такая же, как у меня, и две поменьше – десертных. Все накрыты металлическими колпаками. Голод заставляет оторваться от созерцания, и приняться за нож с вилкой. Методично нарезаю кусочки мяса, по очереди складываю их в рот, пережёвываю, затем гарнир, снова мясо. На автомате, вкуса не чувствую, но организм требует насыщения, и я ем. Не замечаю, как тарелка почти опустела, и на веранде я уже не одна.

- У тебя хороший аппетит. – Замечает Руслан, присаживаясь напротив. – Прости, были неотложные дела.

Он говорит таким спокойным будничным тоном, словно мы семейная пара, а он просто задержался к ужину. Взгляд спокойный, даже усталый немного и безразличный. Аппетит пропадает, и это не ускользает от него.

- Доедай. – Пододвигает тарелку ближе, словно маленькой, и я послушно ем, наблюдая за тем, как ест он. Так же, как и я. Методично, не наслаждаясь. Мы молчим оба, и когда тарелки становятся пустыми, Руслан заменяет их на десертные, открывает шампанское и разливает по бокалам.

- Пей. – Протягивает мой бокал, вкладывает ножку в холоднее пальцы.

Он пьёт жадными глотками, я цежу по чуть-чуть, боясь захмелеть.

- Когда ты начала спать с Кириллом? – спрашивает внезапно, заставляя меня поперхнуться.

- Это не имеет…

- Имеет. Всё о чём я спрашиваю, имеет отношение к делу. – Вскидывает голову, сверля недовольным взглядом. – Когда?

- Мы не… - Заливаюсь краской, и не знаю, как продолжить. Я взрослая женщина, а о таких вещах говорить стыдно, будто я подросток. – Я не была готова. Кирилл не настаивал.

- Вот как? – Руслан не удивлён. Он не верит, это видно по нахальному взгляду, по насмешке, скользящей по губам.

- И как давно у тебя был секс?

- Вот это уже точно тебя не касается! – Ставлю бокал со звоном, зацепив ножкой тарелку, и встаю из-за стола.

Останавливаюсь, облокотившись о перила. На улице всё ещё темно, и ничего не видно. Я устала.

- Красивое платье. Тебе идёт. – Руслан встаёт сзади, плотно прижимается грудью к моей спине, и вдыхает носом шумно. – И запах вкусный. Но он тебе не нужен. Ты гораздо слаще. Для меня нарядилась?

Я молчу, вцепившись в перила побелевшими от напряжения пальцами, а Руслан резко опускается на колени.

*******

Обхватывает ладонями лодыжки, впиваясь пальцами, и лбом прислоняется к обнаженной коже. Дышит шумно, хрипло, а я не могу пошевелиться. Словно окаменела или тону в вязкой трясине. Это до дикости странно, и не укладывается в голове. Он на коленях предо мной стоит, будто поклоняется, как утопающий держится и меня за собой куда-то тянет. Минуты растягиваются в вечность, словно густая патока льётся. Чувствую его дыхание кожей, покрываюсь мурашками и пытаюсь понять, кто из нас друг над другом сильнее властен.

Вздрагиваю, когда его губы касаются чувствительного места под коленкой. Он прижался и не двигается, и я замерла. Сердце бьётся гулко и мне больно от этого. Ладонями скользит вверх, оглаживая бёдра, забираясь под тонкую ткань, и губами следует. Дорожкой прокладывает влажные поцелуи, останавливаясь у кромки смятого платья. Я словно со стороны слышу свой отчаянный выдох, и в этот же момент он поднимается, снова прижимаясь к моей спине.