И тут же память подгадила: да вот недавно, в мае, когда праздновали мое двадцатипятилетие, я надрался как сволочь, а на другой день меня все спрашивали, кто такая Марина. Угу, ещё про Юльку вспомни. Как дико меня заводило, когда она сделала такую же прическу, как у неё. Как я тогда разворачивал её к себе спиной, чтоб лица не видеть, и с остервенением трахал. А потом она подстриглась, перекрасилась, и сразу как отрубило.

Всё равно. Это когда было-то! А сейчас даже знать ничего не хочу…

Но письмо я прочитал. Обычное уведомление об увольнении сотрудника, между прочим, из этого полудохлого завода.

Да и плевать! Я сунул письмо в лоток. Потом снова достал, позвал зама.

– Откуда это у вас?

Он пожал плечами.

– Случайно, видать, прихватил вместе с другими бумагами, когда туда ездил. А что-то не так? – сразу занервничал он.

– Да всё, идите, – отмахнулся я.

В кабинете стало душно. Я распустил галстук и ворот рубашки. Сердце за ребрами частило и металось как оса в банке. Дурость, конечно. Но... узнать бы, она это или не она?

Ой да на черта мне это узнавать?!

Я встал из-за стола, прошелся туда-обратно по кабинету. Налил в стакан воды, выпил. Потом снова уселся в кресло, набрал указанный в письме номер. Всего лишь узнаю, чтобы не маяться, и всё.

Выждал два гудка, а потом на том конце раздался голос, который я узнал в ту же секунду.

Она…

***

 Спустя неделю

– А здесь, Тимур Сергеевич, у нас бухгалтерия, – начальник отдела кадров, мужик сильно за полтинник, распахнул передо мной очередную дверь.

Это я пожелал, чтобы он устроил мне здесь небольшую экскурсию, показал, кто где сидит, познакомил меня с работниками, а работников – со мной, своим новым хозяином.

Мы все-таки купили этот затрапезный заводишко. Вчера всё оформили. Отец, правда, не очень понял мой маневр, сначала упирался, потом просто бурчал: «Сомневаюсь, что это нам надо».

Да я всю минувшую неделю только и делал, что сомневался, отговаривал сам себя всячески, чуть не свихнулся. Но если уж решил теперь, то черта с два меня кто-то остановит.

Тетки в бухгалтерии подскочили со своих мест, залопотали что-то. Я кивнул им и сразу вышел, не дослушав.

Я ждал, когда уже дойдем до отдела кадров. Сердце бухало в груди как молот.

– А это, Тимур Сергеевич, – наконец-то произнес мой сегодняшний «экскурсовод», – наш отдел кадров. А это, девочки, Тимур Сергеевич.

На миг я задержал дыхание, затем шагнул в тесный кабинет.

Марину я увидел сразу. Там ещё кто-то был, но я смотрел только на неё и видел только её. А уж как она на меня смотрела. Будто привидение увидела.

Я приблизился к её столу, не сводя с неё взгляда и с удовольствием подмечая, как сильно она занервничала. Не сдержав ухмылки, произнес:

– Ну здравствуй. Вот мы и встретились.

Глядя на меня во все глаза, она сглотнула и севшим голосом ответила:

– Здравствуй... те.

6. 6

Марина

Этот завод, куда отец Артема Казаринова помог мне устроиться, напоминал тонущий корабль. Работали только самые добросовестные, остальные – кто как убивали время с девяти до шести. Сбившись группками в курилке или в буфете, часы напролет обсуждали приближение конца. Нервозность и обреченность буквально витали в воздухе.

Я же в работу нырнула чуть ли не с одержимостью. Не люблю халтурить и Казаринова не хотелось подводить. Да и чем больше дел, тем меньше времени оставалось на раздумья, от которых хотелось лезть на стены. Закопавшись в бумаги, я даже на обед не ходила. А вечером с тяжелым сердцем возвращалась в съемную квартиру – домом назвать неуютные чужие стены язык не поворачивался. Ловила себя на том, что засиживалась допоздна, лишь бы как можно позже уйти.