В кабинете меня ждет Степка. Брат в этом году закончил факультет программирования и программного обеспечения и ждет с нетерпением моего возвращения в Америку. К большому неудовольствию мамы, между прочим…

– Привет, Ник. Опаздываешь? – важно произносит он, пожимая мне руку. Высокий, широкоплечий, он производит впечатление серьезного парня, а не мальчишки, которого знала Злата. Вот опять я о ней думаю… И о своем обещании позвать брата в гости тоже.

– Степка, ты помнишь Злату? – вместо приветствия произношу я.

– Конечно. А что случилось?

– Так получилось, что я помог ей и ее сыну. Она приедет за ним вечером. Ты не хочешь приехать в гости? Ну… Я пригласил ее и теперь…

– И теперь трусишь? – улыбается Степка. Ясновидец долбанный! – Ее мальчишка у тебя дома? Офигеть!

– Сам не знаю, зачем позвал ее в гости. И таких наговорил глупостей.

– Господи, Ники, глупость – это твое второе имя. Начать можно с того дня, когда ты свалил в Америку без объяснений, а продолжить твоей женитьбой, – закатывает глаза Степка. – Приеду, конечно. А наша миссис ее не выгонит? Где она, кстати?

– Как узнала, что в нашем доме будет ночевать ребёнок, ушла в гостиницу.

– О боже… Лишь бы не вернулась домой вечером. Может, позовем Роберта? Посидим в непринужденной обстановке, поболтаем…

– У нас разные жизни, Степка. Я помог ей и на этом все. Единственное, чем я еще попробую помочь в память о былом – разобраться с ее бывшим мужем. Почему он не участвует в жизни сына и жены? И почему…

– Не лезть к ней, вот, чем ты еще можешь помочь, Ники. Ты упустил Злату, ясно тебе? Уехал и не объяснился. Она вышла замуж, потому что тебя не было рядом. Она ничего не должна тебе и не виновата ни в чем. Ясно тебе!

– Да ясно, чего ты разорался? – вспыхиваю я. Степка стал важный – палец в рот не клади.

– Не береди ее раны, не подчеркивай, какая сейчас между вами пропасть. Она никто, а ты все… Ей и так больно все это видеть. Тогда все было по-другому. Вспомни, каким ты пришел в ее дом, а теперь… Падать с пьедестала очень больно, Ники.

– Какой ты стал умный, я погляжу. Вечером приедешь?

– Конечно. Надо же кому-то следить за твоим языком.

Злата приезжает ровно в шесть вечера. С домашним пирогом на пластиковом подносе, счастливая и домашняя до дрожи в коленках… Никитушка выскакивает навстречу, заслышав шум в прихожей. Обнимает мать за колени и тараторит без умолку:

– Мама, у Никиты такой большой телек. Давай мы тозе купим такой?

– Хорошо, сынок. Никита, возьми пирог. Спасибо за приглашение, – смущенно шепчет она, оглядывая дом. – У тебя очень красивый дом, уютный и стильный. – Добавляет, сбрасывая ботинки и снимая куртку. На ней мягкое вязаное платье, волосы собраны в низкий хвост, на лице нет никакой косметики...

– Проходи, Злата. А вот и мой брат. Посмотри, какой мужчина вырос?

– Здравствуй, Злата. Рад тебя видеть. А что за пирог? – неожиданно спрашивает Степка. Еще хотел следить за моим языком!

– Зебра. Надеюсь, что вышло вкусно.

– Ну, проходи. Я покажу тебе дом, а потом поужинаем, – усмиряя дрожь от волнения, произношу я.

За окном мелькают огни фар подъехавшего такси. Мне не надо гадать, кто вернулся домой… Габи… Она весь день где-то пропадала и сейчас, именно сейчас, решила вернуться! Ну почему сейчас? От досады хочется топнуть ногой, но я делаю вид, что ничего не случилось.

– Упс! – многозначительно произносит Степка.

– Помолчи, – рычу я, завидев в сумраке фигуру жены.

Двери распахиваются и на пороге появляется Габи…

5. Глава 5.

Злата.

Мне бы всучить Гончарову блюдо с пирогом, забрать Никитушку и свалить из его дома, только меня и видели! Но внутри поднимает голову странный протест. Правильно отец говорил: «Ты Белоцерковская!». Почему Никита решил, что у меня все плохо? Спаситель хренов… «А разве у тебя все хорошо, Золотко?», – противным старческим голосом бормочет внутренний голос. А разве нет? Да, Никита разбогател, женился на красивой женщине, обзавелся хорошей машиной и дорогой одеждой, новым загородным домом, а ты-то что? Кем стала ты, Злата? Несчастной матерью-одиночкой, живущей с бабушкой и перебивающейся от зарплаты до зарплаты? Черта с два! Он не будет так обо мне думать! И эта его… фифа тоже.