– Нет, я устроилась не дизайнером, точнее не совсем…

Я даже не успела закончить свою мысль, как мама прервала меня:

– И куда же? – её тон стал холоднее градусов на пятьдесят, и я чётко слышала недовольство, скользящее в каждом слове. Поехали.

– В антикафе администратором, но… – я хотела было рассказать о дизайнерском задании, но мама снова перебила.

– Зачем оно тебе надо? Полы будешь мыть за всякими свиньями? – она начинала распаляться, и я закрыла глаза ладонью, пытаясь сдержать всхлип, подступающий к горлу. – Тебе уже не шестнадцать лет. Сколько ты ещё планируешь заниматься всякой фигнёй? До шестидесяти лет будешь разносить чай за пять копеек? Тебе нужен опыт, чтобы потом устроиться в приличное место, или хотя бы портфолио. Как ты вообще собираешься всё совмещать?

– Мама, но мы же обсуждали, что мне нужны собственные деньги. Сколько я могу просить их у вас? – сказала я жалобно, надеясь услышать хотя бы толику похвалы. Разговаривая с ней, я снова чувствовала себя девочкой-подростком, которую постоянно за всё отчитывают.

– Я имела в виду серьёзную работу, а ты опять влезла в какое-то сомнительное место, – жёстко отрезала мама. Всё это звучало в моей голове не иначе как: «Ты разочаровала меня. Снова».

– Это всё, что мне удалось найти, мам.

– Значит ты недостаточно хорошо искала. Я же говорила, приукрась достижения в резюме. Но ты меня никогда не слушаешь! – повисла короткая пауза, потому что я просто не знала, что ещё сказать, чтобы не расстроить маму сильнее. – Ладно, мне пора бежать. Спокойной ночи, Настенька.

Она отключилась, а я оторвала телефон от уха и невидящим взглядом уставилась на экран. На меня словно вылили ведро ледяной воды. В ушах стучал пульс, и я не могла заставить себя подняться с места.

– Спокойной ночи, мама. Спасибо за поддержку.

Первый день – это всегда волнительно. Я постаралась лечь пораньше, чтобы выспаться. Но, как и стоило ожидать, полночи провалялась в постели, вертясь и перебирая в голове, что может пойти не так. Во время пар я не могла сосредоточиться на учёбе от слова «совсем», поэтому ломала голову над эскизами для дизайна помещения. Что может понравиться Елене?

– Господи, Стас, можешь расслабиться? Это всего лишь антикафе, – зашептала мне на ухо Лиза, ткнув в бок, – Твоя тревога портит и так испорченную ауру в этой аудитории.

Я пожевала губу и тихо призналась подруге:

– Вчера говорили с мамой, она не одобрила эту работу. Я боюсь, что облажаюсь или что работа действительно будет ужасной, и мама окажется права. Снова, – мне было больно даже думать о таком исходе. Лиза знала всё о наших сложных отношениях с мамой, и её лицо тут же ожесточилось.

– Ты не облажаешься, ты у меня умница, – подруга положила ладонь мне на плечо и несильно сжала. – А работа должна нравиться тебе, а не твоей матери. Не она же будет туда ходить.

Я кивнула. Конечно, Лиза была права, но как это объяснить своему тревожному мозгу? Подруга опустила взгляд в мой блокнот и перевела тему, зная, что продолжать её – всё равно что ходить по минному полю.

– Какие у тебя идеи для кафе?

Я выдохнула, испытывая облегчение и невероятную благодарность к Лизе, которая всегда знала, что и когда нужно сказать.

– Может быть, нарисовать библиотеку? Я думала о том, что у меня ассоциируется с уютом. Библиотека или комната с балконом, который выходит на море…

– Тогда благодаря перспективе помещение визуально увеличится, – кивнула подруга.

– Именно! – радостно воскликнула я. – Хочу сделать наброски всех вариантов, чтобы Елена могла выбрать.

– Может быть, ещё сделать абстракцию на тему кофе-еда? – подруга начала что-то выводить в своём блокноте, и мы погрузились в творческий процесс.