Кому вообще нужна любовь?

Однажды я вышла замуж по любви. И что теперь? Где сейчас вся эта любовь? Похоже, мы оба забыли о ней где-то по пути… Когда выясняли, каким методом меня можно воспитывать, а каким – нет. И теперь у нас новый этап маразма – дележка квартиры, которая, по всем законам совести, моя. И только моя! Жаль, юридические законы пишут без оглядки на совесть.

Мотаю головой, чтобы выкинуть из головы глупые мысли. Нет, конечно, я не стану его любовницей. А он очень быстро найдет себе женщину, готовую с радостью согласиться на его предложение.

На следующий день я около часа гримирую лицо. М-да, такой слой «штукатурки» назвать макияжем язык не поворачивается. А под ним, все равно, немного просматривается синяк на щеке. Мазь моего заботливого соседа помогла, но, наверное, она могла бы сотворить настоящее чудо, если бы я не сбежала от мужчины так поспешно. Черт! Опять о нем думаю! Ну, сколько можно уже?!

Перекидываю волосы на бок, чтобы скрыть пластырь на виске. Закрепляю прическу шпильками. Хм, вроде неплохо вышло. Волосы частично прикрыли щеку, и синяка почти не видно. Да и на губе ранку под помадой не заметить. Пожалуй, в таком виде я могу спокойно выйти из дома.

Одеваюсь и еду в офис. Стараюсь не думать о Диме и его обещании заселить в мою квартиру арендаторов. Это настолько мерзко и подло, что даже не верится, что он может так поступить. И ладно бы, если бы только со мной. Но в этой квартире живет его сын. И как он себе представляет нашу с Сашкой жизнь, когда с нами бок о бок будет ошиваться какой-то незнакомый человек?

Неужели он способен на такое?

Чтобы мне насолить, да. И, чтобы, как он говорит, воспитать непутевую меня. Следы его последнего воспитательного сеанса еще немного саднят. И от этого на душе паршиво.

Воспоминания врываются в голову без приглашения. Наверное, для того, чтобы окончательно добить мою расшатанную психику.

Когда Дима ударил меня первый раз, я долго не могла прийти в себя. Это была легкая пощечина, след от которой сошел за пару дней. Но тогда я еще верила, что он любит меня, и что он не со зла. Я постоянно твердила себе, что больше такого не повторится. И он тоже обещал, что не будет так больше. Каялся. Цветы дарил. Конфетами задаривал. Был таким ласковым и милым, что хотелось ему верить. И я поверила.

Теперь вспоминаю, и сама себе не верю. Как я могла быть такой дурой? Зачем поверила в то, что он станет другим? Нет, не станет. Люди не меняются. Никогда.

Подхватываю папку с документами и иду в кабинет начальства. Стучусь в двери.

– Войдите, – звучит бодрый голос моей подруги.

Захожу в кабинет и сажусь на стул.

– Документы на подпись, – протягиваю Ларисе папку.

Стараюсь повернуться немного боком, чтобы она не разглядела мою щеку и большой синяк, который не удалось до конца замазать. Мне неловко от того, что я так выгляжу. И от того, что не хочу обсуждать свою проблему с подругой, от которой раньше никогда не было секретов, тоже не по себе.

Вот только я недооценила Ларису. Конечно же. Она сразу заметила синяк. Хорошо еще, что пластырь под волосами не видно.

– Нина, что произошло? – указывает она пальцем на щеку.

Будто она сама не знает, кто оставил мне эту красоту. Эх, а я надеялась, что три слоя плотного тональника скроют эту «милоту» от посторонних глаз.

– Не хочу об этом говорить, – опускаю взгляд. Мне внезапно стало стыдно. За синяк. И за себя, которая позволила этому случиться в жизни.

– Это он? – спрашивает Лариса. – Твой бывший?

Конечно, он. Кто еще? Но от твоих вопросов мне еще паршивее.

– Знаешь, – говорю, – я думала, что он изменится.