– Ну что, погнали? – спрашиваю я, а Димка уже не слышит, он полностью там, упертый взглядом в монитор. Мы попросту сбегаем от контроля и скрипок в виртуальный мирок, где можно посидеть пару часиков без смычков, зато с оружием в руках.

Друзья огорчаются, что вместо взрослого кинца мы идем на «Моану 2», ведь с нами – мой младший брат. Огорчаются, но несильно. На какой-нибудь боевик 18+ нас бы все равно не пустили. Без Герца угрюмым подросткам мало что светит. Сам Герц, сотню раз перекроив свои планы, все же остается дома. А я, Санчес, Олька и Димасик плетемся в полупустой зал и закидываемся попкорном. Олька сидит почти по центру, слева от нее – Санька; справа – я, братишка упирается мне макушкой в правую руку. И пока что он единственный, кто заинтересован мельканием на экране. Там реклама.

Олька устраивается у меня на плече и нахально крадет из моего ведерка попкорн, хотя купила свой, он стоит у нее в ногах, рискуя рассыпаться. От нее пахнет дорогими духами, аромат молотом ударяет мне в нос. Терплю вторжение в личные границы, наша солистка все время их пересекает. Санчес злится: если бы не «Манекен», он бы приударил за Олей. Но в группе не должно быть парочек, иначе она сразу же пойдет ко дну, как Титаник. Так считает Птаха. Поэтому она играется то со мной, то с Санчесом, к Герцу подступиться боится, у него жена есть. Кстати, поэтому он и не смог пойти с нами.

– Ай! – морщусь я, инстинктивно схватившись за ухо, за его обслюнявленную мочку. – Чего кусаешься? – кидаю взгляд на Олю в притемненном зале. Ее зеленые глаза сияют, как и блеск на губах, когда она чертовски привлекательно улыбается.

– Где серьгу посеял? – склоняет голову набок Птаха.

– В сумке валяется.

– Дай!

Стискиваю зубы. Как же я мог забыть? Сложно вести двойную игру, когда для друзей ты рок-звезда, а для родителей – будущий студент консерватории. Прежде чем достать серьгу из рюкзака, посматриваю на Димасика. Не то чтобы я ему не доверяю, но он еще слишком мал для хранения столь серьезных секретов. Руки и рот братишки заняты попкорном, а глаза – начинающимся мультфильмом. Без проблем выцепляю в маленьком кармашке атрибут своей роковой жизни и протягиваю его Ольке. Птаха облизывает пальцы и берет серьгу, потом осторожно так касается моих волос и долго капается возле уха. Ее прикосновения приятные, весь сеанс готов их чувствовать на себе. Но я слышу щелчок застегивающейся сережки, а потом мне в лицо прилетает воздушная кукуруза. Это Санчес не выдержал.

– Тебе хана! – ору шепотом я, зачерпываю рукой попкорн и кидаю в Санька. Кукуруза разлетается по всему ряду и попадает не только в намеченную цель, но еще и в Олю, на пустые кресла, в сидящих неподалеку незнакомцев.

– Хулиганы! – оборачивается на нас мужчина с ряда пониже. Он пришел в кино с маленькой девочкой.

– Всякой твари по паре, а вам по кукурузе! – хохочет Олька, закинув ноги на сиденье перед собой.

Она берет по горстке в две руки и разбрасывает в разные стороны. Теперь достается каждому: я усыпан карамельной кукурузой, у Сашки вся водолазка в сладких крошках, соседние ряды с кинозрителями в креслах вытряхивают с колен Олькино послание. Зато Димасику хорошо, он подбирает упавшие кукурузинки со штанов и отправляет их в рот, даже не замечая нашего конфликта внутри коллектива. Он внимательно смотрит мультик.

В какой-то момент Птаха тоже включается в просмотр, зомбировано уставившись в экран с приоткрытым ртом. Отсвет проекции выигрышно ложится на ее ровную кожу, выделяя скулы и пухлые губы. Она едва моргает, опуская веки, а потом взмахивает длинными ресницами. Ее глаза снова поблескивают, а я тащусь от их свечения. Мне нравится наблюдать за Олей, пока она не видит. Зато видит Санька, встречаюсь с его понурыми голубыми глазами. «Да не интересна мне твоя Оля, – хочется ему сказать. – Просто любуюсь». Чтобы разрушить момент, беру в пальцы кукурузинку и погружаю ее в Олин приоткрытый рот. Она удивленно на меня смотрит и наконец его закрывает, похрустывая карамелью внутри. После откидывает голову Санчесу на плечо, чему наш «Ромео» определенно рад. Басист кладет руку на Олино бедро, обтянутое в кожаные черные брюки. Даже в кинотеатре Птаха продолжает играть роль солистки рок-группы «Манекен», в то время как я мечусь между статусами «друг» и «брат». Тяжко усидеть на двух стульях, но ничего другого мне не остается. Склоняюсь к Димке и тоже погружаюсь в происходящее на экране.