– Анаис Холл, телеканал ESPN, насколько ваше руководство осведомлено о вашем прошлом?

Что, черт возьми, она несет?

– Им известно, что в 2015 году на вас было заведено уголовное дело по статье 211 части 1 «Причинение другому лицу тяжких телесных повреждений» и вам вынесли условный срок?

Она произносит это уверенный голосом и смотрит мне прямо в глаза.

В горле пересыхает и я не знаю, что ответить. Делая пару глотков воды и откашлявшись, отвечаю на ее вопрос.

– Да, руководству клуба известно об этом, и мы пришли к решению, что это не помешает мне работать с командой.

– А игрокам известно об этом? – настаивает она.

– Я не знаю, донесена ли такая информация до игроков клуба.

– Спасибо, – она занимает свое место.

Что это только что было? Смотрю на Марию, но она в шоке смотрит на меня. Никто из нас не ожидал такого. Теперь мне точно будет не отбиться от прессы и папарацци, которым только в удовольствие такие новости.

До конца конференции Анаис так и не подняла голову. Не знаю в чем была причина, было ли ей стыдно за это или она просто не хотела видеть меня, но она так больше и не взглянула в мою сторону. А когда модератор объявил о том, что пресс-конференция окончена она самая первая покинула зал. И даже не остановилась, когда Мария окликнула ее.

Анаис

Что я наделала? Я не знаю, что в меня ударило, но я спросила об этом. Спросила о том единственном, о чем не должна была. Выбегаю, как можно быстрее из зала, не обращая внимания ни на что. Слышу, как меня окликает Мария, но я не оборачиваюсь. Чем быстрее я покину это место, тем будет лучшее. Уже на выходе слышу, как остальные журналисты начинают выходить из зала, и все они обсуждают лишь одно. Судимость, о которой я спросила.

Сажусь в машину и не слышу ничего кроме стука своего сердца. Я начинаю ловить паническую атаку, которой не было уже долгие годы. Дышать становится все труднее и труднее. В машине нет ни воды, ни чего-нибудь другого, а мне становится все хуже и хуже. Открываю дверцу машины и стараюсь спокойно и глубоко дышать, но ни черта не получается.

– Анаис! – зовет меня подруга.

Нет, нет, нет.

Закрываю дверцу и несмотря на панику в глазах и трясущиеся руки завожу машину. Мария останавливается в паре метров от меня, а я, бросив на нее сожалеющий взгляд, выезжаю на дорогу.

Я не хотела этого. Правда не хотела.

Перед выездом на трассу уже образовалась пробка, и это ни как мне не помогает. Дышать все еще трудно, но я стараюсь делать все так, как меня учили. Глубокий вдох. Глубокий выдох. И так несколько раз. Глаза закрыты, и я фокусируюсь только на своем внутреннем голосе.

Сзади начинают сигналить и отрыв глаза вижу, что пробка рассосалась и проезд свободен. Выезжаю на трассу и делаю то, на чтобы никогда бы в жизни не решилась раньше. Жму на педаль газа что есть силы. Машина разгоняется до 180 км в час, но мне не страшно. Мне становиться на удивление легче и спокойнее. Я всегда боялась скорости, но не сегодня. Не сейчас.

Подъезжаю к своему отелю и зайдя в холл на меня неожиданно налетают другие журналисты.

– Откуда вам известна информация об условном сроке мистера Герреро? – спрашивает девушка.

– Это достоверная информация? – кричит рядом другая.

– Вам кто-то заплатил за это?

– Извините.

Это было единственное что я сказала перед тем, как двери лифта закрылись, а они остались с другой стороны. Было ошибкой снимать номер в гостинице, где полно других журналистов, а также было огромной ошибкой говорить о суде на конференции.

Я не хотела подставлять его, я никогда бы такого не сделала. Я не знаю, что случилось со мной в тот момент, я не думала, о чем говорю. И теперь под прицелом будет не только он, но вся его семья и в том числе я. Если журналисты начнут искать, они узнаю, что мы были вместе и сделают из меня девушку, которая захотела отомстить ему. Я сделала самую большую ошибку, которую только могла допустить.